Топфотоп — здесь знаменитости общаются друг с другом и со своими поклонниками

20 February 2010

Одиночество как жанр жизни

Этот материал о Викторе Языкове сделал известный путешественник Василий Журавлев, зарегистрированный на сайте, как @das boot

С этим человеком вы вряд ли столкнетесь в московском метро – он предпочитает морю людей океан одиночества. А если вдруг и столкнетесь, то вряд ли обратите внимание, хотя на лице его нет того отпечатка угрюмости, которым одаривает своих жителей всякий большой город. Он подтянут, спокоен, доброжелателен, и лишь седые волосы выдают его возраст.

Он похож на представителя исчезающего племени лыжников – тех, что по выходным по старой советской привычке все еще бегают по опустевшим лыжням подмосковных лесов. Внимательные глаза, оценивающий взгляд, стрижен, но не коротко, добротный рюкзачок на спине...

Яхтсмен Виктор Языков – редкий гость в столице: «Как вы тут в этой Москве живете!» – удивляется он, извлекая из глубин рюкзака свои «гостинцы»: курагу и китайский чай. Смешивает листья в редакционной кружке, заливает их кипятком, а пока чай настаивается, продолжает: «Вы же тут совершенно закрыты от природы, друг от друга. Все каналы общения перекрыты…»

Я никогда не спрашиваю альпинистов, зачем они ходят в горы, как не интересуюсь у моряков, что им нужно в море: глупые вопросы, на которые не может быть ответов для тех, кто не пережил нечто подобное. Об этом травят байки или просто молчат, но не спрашивают. Виктор заговаривает сам: «В море я ухожу подумать. На яхте могу быть только один – если есть кто-то еще, пусть даже очень близкий, это отвлекает. На яхте ты находишься в двух стихиях одновременно и получаешь очень серьезный контакт с духом земли. В нашем случае это идеальный вариант: яхта, которую ты сам построил, и глубинное понимание того, что происходит вокруг тебя. Идеальное сочетание! И все же человек должен понимать, зачем он идет в океан, только тогда он получает все по максимуму».

Биография Языкова – история среднего советского человека. Он родился через три года после войны в Лазаревском – небольшом поселке под Сочи. Ему было всего 14, когда отец с напарником ушел в море и не вернулся. Несколько дней спустя шторм стих. Волны выбросили на берег тело напарника, а вот отца море забрало навсегда. Сирота стал старшим в семье. К тому времени Виктор уже занимался в парусном кружке, а повзрослев, он надолго уходил на своем «финне» – маленькой гоночной яхточке – в море. В одиночестве. Словно среди волн искал отца. Тогда же и решил, что однажды обойдет мир под парусом в одиночку – это в советское-то время, когда пограничники старались всех загнать за пляжные буйки!

«Для меня герой всех времен и народов это, конечно, Нансен. Как мужчина, исследователь, гуманист. Герой номер один. Таких, как он, в истории человечества мало. Когда мне было 16 лет, я прочитал на русском книгу Джошуа Слокэма, который первым обошел вокруг света в одиночку. Я всегда беру эту книгу на борт. А вторая книга – «Дао-Де-Цзин». Думаю, она – самая известная после Библии и Корана книга в мире. Но, в отличие от тех двух, ее не читают в привычном смысле, ее берут утром и прежде, чем что-либо предпринять, просто открывают на любой странице и читают. И правильно проживаешь день жизни».

Куда пойти учиться после армии, сомнений не было – только в мореходку. Окончил мореходку, получил права яхтенного капитана и уехал на много лет от любимого теплого моря в Находку. Ходил штурманом на разных судах в Охотском море и Тихом океане. В свободное время «гонялся» на яхтах и руководил находкинским яхт-клубом. Он же и привел первую советскую яхту с визитом «доброй воли» в Японию. В 1983 году вернулся домой, в Лазаревское, и начал строить свою первую яхту – девятиметровую «Лагуну». На это с перерывами ушло шесть лет. Первый перерыв – командировка в Чернобыль. «Я служил в саперной роте в десанте. «Саперы» – это только так называлось, а больше походило на спецназ. Вот и мобилизовали потом на Чернобыльскую АЭС… до этого вина вообще не пил… только после Чернобыля и стал пить красное. Выжил я после «ликвидаторства» только потому, что все делал правильно».

Второй перерыв – участие в постройке «Фазиси» – первой и последней советской яхты, участвовавшей в кругосветной гонке Whitebread в 1989–1990 годах. Языков не только работал на верфи, но и прошел с экипажем два этапа – половину маршрута. И только после этого смог вернуться к своей мечте – «Лагуне».

Верфью стал сад собственного дома, материалом – упавшие каштановые деревья. Распиливал, вымачивал и сушил древесину, подгонял доска к доске. Каштан не только прочный, но и легкий, водостойкий материал – лодка вышла крепкой и маневренной. Интересно, что, рассказывая о яхтах, построенных своими руками, Виктор никогда не говорит «я». Только «мы». «Мы» – это жена Галина и все те, кто любит его, помогает осуществлять задуманное на суше и поддерживает в море. Так раньше в русских деревнях строили дома для «молодых» или погорельцев – всем миром.

«Галина много мне помогает. Мы вместе 30 лет. Как ей бывает тяжело, я начал это постепенно осознавать только теперь. Сложность в том, что она до конца не может понять, что я делаю в этой жизни. А я делал и продолжу делать свое дело. Вовсе не потому, что я такой упертый, – просто по-другому быть не может. И моя вина или беда в том, что я не могу все это ей объяснить, если это вообще можно объяснить. Не всякая женщина так долго сможет столько вытерпеть!»

– Свои яхты вы не просто строите, вы их продумываете до мелочей на основании опыта. Чертежи возникают уже потом. Все яхты – из каштана. Почему каштан? Так никто в мире сейчас не делает!

– По ТВ говорят, что бани можно делать из сосны и из ели. Маразм! Из елки можно делать только гробы. Для всего нужен свой материал. Уверен, наилучшая система для постройки яхт – это многослойный клееный корпус. Мы делаем корпус из каштанового шпона толщиной в 1,2 мм в сочетании с углепластиком и бальзой. Каштан и углепластик имеют одинаковый модуль упругости, то есть они одинаково не тянутся. Это и является основным достоинством материала. Каким-то образом они улучшают свойства друг друга – это не просто сумма прочности двух материалов. Есть такое понятие, как энергетика места, биологическое влияние на человека разных пород деревьев: дуба, березы, сосны и каштанов. Последнюю нашу лодку, «Дочь ветра», мы тоже построили из каштана. В заброшенном цехе на лазаревской судоверфи, где некогда строились отличные яхты. Сейчас там двадцать ялов из стеклопластика штампуют. В год!

Его вторая яхта, на которой яхтсмен в одиночку обогнул земной шар во время гонки Around Alone, была отлично сбалансирована и легко управлялась. В тот день, когда капитан сделал себе операцию и вскрыл абсцесс на руке, а потом так ослабел, что не мог подняться на палубу, лодка под ветром жестко держала курс сутки с помощью авторулевого.

«Дочь ветра» – самая «трудная» яхта в жизни Языкова. Как всегда, строили сами, без спонсоров. Его со товарищи пытались правдами и неправдами выгнать с верфи. За неоплаченные счета за электричество и «прочего ЖКХ». Пришлось обивать пороги городских властей – там поняли. Позвонили «сверху»…

«Кустарь-одиночка» – скажут те, кто сегодня строит серийные яхты из пластика. В действительности языковские «самоделки» не только создаются с учетом его огромного опыта морехождения в одиночку, каждый раз это – эксперимент с материалами и конструкцией. Возможно, спустя годы, его уникальные яхты будут разыскивать для своих музеев любители морской старины. Как у всякого советского человека, у Языкова сохранилось трепетное отношение к технике: он ее бережет. Отвечает за ту самую «матчасть», к которой западный человек давно относится не как к живому существу, а как к расходному материалу: ты должен ездить на машине, а не она на тебе. У Языкова – другой подход: «Я еще в мореходке выучил, что яхта, корабль по-английски всегда she – «она». Местоимение, одушевленное, женского рода. Если вы не понимаете, что парусное судно – это живое существо, то вы никогда не будете разбираться ни в морях, ни в океанах, ни в яхтах. Человек может держать в руках сокровище и не понимать его истинной ценности: как в рассказе «Принц и нищий», когда государственной печатью герой колол орехи, и это было все, на что он оказался способен».

Готовая и оснащенная к дальнему походу «Лагуна» покачивается на воде. Есть приглашение от Королевского яхт-клуба на океанскую гонку, которая стартует из Англии. Есть немного валюты на еду и горючее для перехода, нет только разрешения на выход в море от родной власти. Решение зрело долго, а затем все произошло в одночасье.

– Мы же ушли так, что закон нарушили – пересекли границу без разрешения. Приглашение в Англию было, мы сделали паспорта морякам, лодку подготовили, а пограничники нам не дают отхода. А уже начало ноября. Решил идти в Одессу, по наивности полагая, что там быстрее оформят, думал, там пограничникам, в отличие от наших, сочинских, это дело ближе – большой морской порт. Дошли мы до Ялты, и тут – встречный шторм. Понял, что если начнем лавировать против шторма, то уж ни в какую Англию мы к сроку не попадем. И пошли напролом. Я только запись сделал в судовом журнале, что «всю ответственность беру на себя», чтоб другим не попало. В Стамбуле пошел в посольство, нашел морского консула, объяснил, что мы не «враги народа». Он понял. Классный мужик был! Говорит: «Давай так сделаем: ты меня не видел, я тебя не знаю. Собирайся и дуй – в одну или в другую сторону. Или уходи обратно, пока не поздно, или дуй отсюда – они тебя и здесь найдут!» Мы собрались и – вперед. Но стресс был жуткий: пришлось переступить через всю свою природу, это ж как «родину продать»! Сколько лет мы прожили в Советском Союзе и так были оболванены пропагандой. А через полтора года мы вернулись в Лазаревку…

– И никто даже не вспомнил про вас?

– Да куда там, но мы были заранее подготовлены. Запаслись письмами от американских конгрессменов, типа «спасибо тебе за то, что ты такой прекрасный представитель своей родины, благодаря таким, как ты, она только и будет процветать». После возвращения ко мне пришел майор-«особист»: мол, пиши объяснительную, судить будем. Написал объяснительную. Приложил ксерокопии американских писем. После этого они наконец отстали.

Сердобольные британцы помогали оснастить лодку бедного яхтсмена для трансатлантической гонки, а он в благодарность написал на борту имена всех этих добрых людей и назвал ее «Лагуна British Friendly». Восторженные американцы добились для него права оставаться с ними столько, сколько он сам захочет. Эти «перестроечные» времена стали уже почти легендой, которую иногда вспоминают те, кому сегодня слегка за пятьдесят. Верится с трудом! Но так было: в Америке к Языкову отнеслись иначе, чем в Сочи: «Когда возникла необходимость продлить визу, то вмешалась яхтенная общественность в Чарльстоне: сначала позвонили журналистам – приехала команда NBC и сняла новостной сюжет про меня. Потом местные самаритяне создали целую папку с документами в мою поддержку. Потом заглянул родственник людей, принимавших меня. Им оказался генерал Джордж Паттон. Сын того самого легендарного «американского Жукова» – генерала Паттона. Он пришел на лодку, познакомились. Потом он взял и позвонил своему знакомому – Джорджу Бушу-старшему и рассказал ему обо мне. Закончилось все тем, что Буш позвонил в иммиграционную службу на Род-Айленд и говорит: «Вы там, ребята, разберитесь. У вас там что-то не то происходит»

– Значит, в Америке, как и у нас, все решают «по звонку»?

– Как раз ничего подобного! Там все по закону решают. У них на все законы предусмотрены, но есть еще один закон. Если что-то не так, как в моем случае, что-то не ладится, но криминала нет, значит, нужно подойти с точки зрения «гуманного отношения». По-английски – humanitarian parol: просто по-человечески этот вопрос решить. Такой вот «пароль» получается. На основании этого закона мне и дали визу, а потом и жене.

В мае 1999 года в Чарльстоне финишировали победители пятой кругосветной гонки яхт-одиночек вокруг света Around Alone. Первым пришел итальянец Джованни Сольдини. Языков был на финише третьим. По итогам регаты занял четвертое место в своей группе. «Во время кругосветной гонки у меня сломался авторулевой. Когда это происходит, люди просто сходят с гонки. Можно было зайти в Ресифе – отклониться на 50 миль от курса, заменить деталь и пойти дальше. Проще пареной репы. Все так и делали. Я этого делать не стал. После этого почти четыре недели рулил по 24 часа в сутки. И все получилось! Это было, конечно, сверхиспытание: никто такого не делал за всю историю гонок одиночек. Но только так я смог себя проверить. Реакция общественности была исключительная: журнал Sea Horse назвал мой переход «Триумф Языкова», хотя победителем в гонке был Сольдини. Триумф и победа не совсем одно и то же. Для меня важно было то, что я иду под флагом России, а значит, должен показать лучший результат. Я стартовал на 5 суток позже, но когда подошел к экватору и стал обгонять конкурентов, то почувствовал в себе такие силы! Тогда я этого не понимал, что со мной происходит… и только с годами понял, что это была подпитка, которую получаю с родины. Вот сейчас на гонке Volvo Ocean Race питерский бизнесмен Жеребцов лодку построил за границей, экипаж нанял австрийский… назвал «Русская Команда» почему-то. Ничего у него не получилось и не получится, потому что он не захотел с нашей страной это делать. Как он к ней, так и она к нему.

– Бывает ли страшно в океане?

– Со страхом не нужно бороться – нужно разобраться в его природе. У человека могут быть какие-то ключевые фразы. Вот у меня, например: «Ничего, что-нибудь придумаем». И с каждым разом будет легче и легче происходить выход из этого состояния. Так же как не нужно стараться прогнать боль. Однажды ночью в море у меня дико заболел зуб. Приложил сало – не помогло. И тогда я просто «заговорил» боль. Все это существует, все можно научиться делать. Главное – подготовка. В море может случиться все, что угодно… Это момент истины – проверка, чего ты стоишь сам и в состоянии ли ты спасти яхту. А человек способен на все! Возможности его не ограниченны. Силу человеку дает его дух.

«В море нельзя лениться, если необходимо, нужно взять риф на парус. Независимо от того, насколько ты устал». Так Виктор говорит сегодня, спустя 10 лет после триумфа. Десять лет назад писали: «Языков полон решимости принять участие в океанской гонке, которая стартует в ноябре 2000 года во Франции, и затем – в шестой кругосветке Around Alone. Для этого он хочет в России построить новую, 18-метровую лодку – максимальную, разрешенную правилами». Тогда он был окрылен успехом и хотел продолжать «гоняться». Но проходит совсем немного времени, и яхтсмен отказывается от участия в гонках. Что же случилось? «Во время Around Alone я взял все, что можно было, а стоять на месте нельзя. Это было непросто – инерция была дикой. На каком-то этапе своей жизни я перестал участвовать в гонках. Это не значит, что я больше никогда не буду участвовать. После победы на Around Alone был уверен, что теперь-то легко удастся найти спонсора. Я был на этом зациклен, но ответ пришел гораздо позже: нужно заниматься другим».

– Насколько гонки одиночек вокруг света сегодня действительно «гонки одиночек»? Яхтсмены теперь ежеминутно на связи со всем миром…

– Конечно, это уже совсем не то, это не гонки одиночек. Когда человек каждый день часами тарахтит по телефону, он не может взять все от своего одиночества. Это все равно как Федя Конюхов говорит – «я в одиночку поднялся на Эверест». Он же никому не говорит, что его рюкзак несли шерпы.

Языков себя не «пиарит». Он, в отличие от семьи Конюховых, не катает на яхтах состоятельных соотечественников, пожелавших получить дозу адреналина в районе «ревущих сороковых». Он не выступает повсюду, и его не зовут занимать должности в официальных парусных организациях.

– Надеюсь, мой вопрос вас не обидит: все знают и говорят о Конюхове, а о Языкове – единицы.

– Мы довольно часто пересекались с Федей в молодости на Дальнем Востоке, и отношения у нас были отличные. Во время подготовки к гонке Around Alone его спонсоры собирались купить подержанную яхту Merit – она уже была в гонке. Для нее команда нужна человек в пятнадцать. Естественно, она никаким образом не подходила для плавания в одиночку, что я Феде и сказал сразу. Он тогда собирался рекорд скорости установить. Но для меня понятно: какой там рекорд?! Говорил, что есть у него идея построить тримаран. Я сказал, что мы заложили яхту. Он приехал к нам в Лазаревку – посмотреть, что делаем. Когда увидел, то смекнул: PR гораздо легче делать, когда ты только пошел в гонку и «пиарят» тебя автоматом. Он поэтому в эту гонку и пошел, хотя всем и объясняет: «Я – не гонщик». Здесь противоречие: если ты объясняешь, что ты не гонщик, так что ж ты в гонку-то идешь? Человек – натура многогранная, а особенно Федя. Самое главное противоречие заложено уже в натуре. Он научился, как никто другой на земле, использовать природу, взаимодействовать с ней на самом высоком уровне. Он – пользователь. На собачках, в пустыне – он всегда один. Всегда пользователь природы, но не в состоянии об этом рассказать. Я об этом могу рассказать, это не только правда, но и очень полезная информация для многих, а он – нет. Он же мне говорил: «Витя, нам же все равно, кто у нас спонсоры, под каким флагом идем… нам лишь бы лапшу навешать на уши, деньги получить и уйти в океан. Больше нам ну ничего не надо!» Вот что он сказал истинного о себе.

– А покойный Гвоздев?

– В этом смысле Гвоздев был таким же. Ну как я на компьютере могу почту отправить и еще какие-то элементарные действия произвести, когда я даже не знаю, как он устроен! Просто пользователь. Он сам не понимал, что делает. Как-то мне советовал: «Витя, зачем тебе это плавание в одиночку? Вот ты сейчас яхту построил – бери жену и катайся в удовольствие! Но сам-то он правильно все делал… Гвоздева можно назвать «героем номер один» нашего времени, нашей страны: скромный, настоящий. Оба они – пользователи в лучшем смысле. Есть проводник, а есть пользователь. Пользователь – это человек в контакте с природой.

Я тоже пользователь. Пользователями мы все должны быть – все люди должны быть в состоянии пользоваться этим даром. Чтобы научиться чувствовать энергетику, нужно время. Но я не только пользователь, я и проводник.

Виктор Языков – человек не из нашего времени. Он не любит модные «вечеринки», где одни ищут богатых мужей, другие – спонсоров для своих проектов. Его не увидишь в подмосковных элитных яхт-клубах. Он вообще не любит покидать родной поселок. Ездит за границу, как смекалистый мужик из сказки, – набрал в Америке хороших гвоздей недорого и айда домой – избу строить.

«Когда я ушел в одиночное плавание, то увидел страну оттуда другой. Я был потрясен. В России есть идеи, а в Америке – деньги. Нам надо у всех учиться. Русский дух – это умение терпеть и пережидать. Во время Around Alone кто-то из американских журналистов написал: «Нет такой другой нации, кроме русской, которая могла бы так изящно переносить испытания. А поводом стало то, что когда у меня отказал авторулевой, то я решил все-таки не заходить в порт для починки – так все делают, а самому стоять за штурвалом. Рулил 24 дня без отдыха… Россия принесла огромную жертву – русская революция напугала капиталистов. Те блага, которыми пользуется сегодня современный западный мир, во многом возникли благодаря ей. Не зря же большевики пугали мировой революцией!»

– Вы говорите о сильнейшей энергетической подпитке из дома. А возвращаетесь – и неужели нынешняя российская реальность не напрягает?

– Как же не напрягает! Конечно, напрягает, но это можно просто объяснить. Что такое родина? Родители. Это все явления одного порядка. Вот если у тебя есть мама, то чтобы ни случилось, она же у тебя одна. Как мать относится к ребенку? Конечно, по-разному бывает, но мать за ребенка готова все, что угодно, сделать, и всегда она будет болеть за него, если с ним что-то не то происходит. Так и с родиной: какая ни есть, а твоя. И никуда ты от этого не денешься.

Я всю жизнь купаюсь в море, даже зимой. А вот сейчас вернулся из Штатов, и мне просто даже не хочется ходить на берег моря. Грязь, стройки… Всюду говорят об Олимпиаде: стали даже мести тротуары. Но я всегда раз в три дня выхожу и сам подметаю перед своим домом. Много ли надо для того, чтобы страна была чистой? Наведи порядок вокруг себя, и все! Можно смотреть и расстраиваться сколько угодно, но это – черные дыры, в которых исчезает твоя душа. Проще взять веник, совочек и подмести. Делай свое дело.

– Все наши известные «советские» яхтсмены давно уехали и неплохо устроились тренерами. Новых нет. Вы могли поступить так же, особенно после той гонки. Получается, вы нигде, кроме как у себя в Лазаревском или на яхте в море, жить не можете?

– Сейчас наша «Дочь ветра» осталась в Чарльстоне, Южная Каролина, 33-й градус. Это такое прекрасное место и такие замечательные люди там живут! Я там уже не первый раз был, место мне настолько стало родным и близким. Это те ощущения, которые я испытывал в детстве, читая Марка Твена. Река, камыши, пеликаны и прямо рядом с твоей яхтой дельфины. Просто чудо! Мне еще много лет назад, после той кругосветки, предлагали остаться в Штатах. Green card получить, детей выучить. Даже жить было где… а у нас тогда тут такое творилось, но… Не смог!

– Мы снова превращаемся в сухопутную державу?

– Нет такой другой страны, у которой береговая линия была бы 44 тысячи километров. Это как иметь дома розетку, но не пользоваться электричеством: у нас очень низкий уровень морской культуры. Мы уже подключены к океану, но не пользуемся им. Космос – далеко, а океан – вот он, рядом. Хотел бы создать в Лазаревке яхтенную школу для одиночек. В том числе для военных моряков. Можно быть адмиралом, но не моряком. Чем меньше корабль – тем он ближе к океану. Моряк должен уметь ходить под парусом.

Из всех российских яхтсменов Виктор Языков, на мой взгляд, самый странный. И самый русский: как во времена «Северной Фиваиды» в попытке сохранить свой дух, обрести просветление и насладиться бесконечностью свободного мира отправлялись в далекий озерный край, куда даже татары не смели соваться, так же наш современник уходит в океан.

Океан не зависит от колебаний котировок на бирже и поступков тех, кто уверен, что правит миром. Но сам этот мир стал настолько зависим от денег, что теперь русскому человеку с его столь непонятными (для западного ума) представлениями о свободе стало тесно даже у себя дома – в России с ее просторами.

Василий ЖУРАВЛЕВ