С 1975 самостоятельно изучал историю репрессивных органов от ВЧК до КГБ. С декабря 1988 участвовал в научных семинарах общества «Мемориал». С июня 1990 заместитель председателя Совета Научно-информационного и просветительского центра «Мемориал». После августа 1991 – эксперт Комиссии Верховного Совета РФ по приему-передаче архивов КПСС и КГБ на государственное хранение. В 1992 – эксперт Конституционного Суда в процессе разбирательства «Дела КПСС». Автор 11 книг и более 80 научных статей.
Защитил докторскую диссертацию 10 июня 2008 в Амстердамском ун-те по теме «Сталин и органы МГБ в советизации стран Центральной и Восточной Европы. 1945–1953 гг.».
Как еще можно читать
- Читать в Яндекс.Ленте
- Читать в Google Reader
- Подписаться на RSS
18 August 2014
Анна спросила
Никита Васильевич, у меня еще вопрос по поводу Ежова, больше философский.
Интересно Ваше мнение насчет записки, которую он, уже находясь под следствием, передал Берия. (Вы с соавтором упоминаете ее в книге "Сталинский питомец"). Как думаете, зачем он ее писал? Простить и пощадить, как это делал в письмах к Сталину Зиновьев, Ежов не просил. (О пощаде логичнее в самом деле именно Сталина просить было, да и хоть он написал, что "суровость выводов" заслужил, извиняться ему, в отличие от Зиновьева, было совсем не за что (имею в виду отсутствие у него политических разногласий со Сталиным, Зиновьев мог думать, что был осужден из-за них).
2 присоединились к вопросу:
Ответ:
Уважаемая Анна! Действительно, было упоминание о покаянном письме (или заявлении) Ежова, когда он был под следствием. Но, к сожалению, мне не удалось его увидеть. В фонде Сталина (ныне в РГАСПИ), по-моему его нет. Сам жанр "покаяния" - довольно распространен среди арестованных ответработников. Даже если и не виноват ни в чем. Каждый из них точно знал, что арестован по прямому распоряжению Сталина. Значит апеллировать надо к нему, причем не наступательно, а просительно. То есть "разоружиться перед партией". Ежов точно знал, какие претензии к нему предъявил Сталин (это видно из объяснительной записки Ежова, поданной в ноябре 1938 г., когда решался и решился вопрос о его наркомстве). Мог ли Ежов такими заявлениями и демонстрацией раскаяния и преданности обратить вспять ситуацию. Думаю, нет. Но ему, арестованному, так не казалось, он надеялся, что вдруг с ним то (учитывая особые заслуги) поступят иначе. Человек под арестом теряет связь с реальностью, надеется на чудо. Мало кто сохраняет здравое понимание. Даже Берия в 1953 сразу после ареста молил коллег по Президиуму ЦК "исправить ошибку" и не "губить его" - весьма ценного работника.
3 комментария
Согласна с Вами, но записка была именно на имя Берия, не Сталина. Может быть, поэтому отсутствует в его фонде. Имею в виду этот текст:
"Лаврентий! Несмотря на всю суровость выводов, которых я заслужил и воспринимаю по партийному долгу, заверяю тебя по совести в том, что преданным партии, т. Сталину остаюсь до конца.
Твой Ежов".
К Сталину обратиться он, получается, просто не решился? Как и прямо попросить пощады?
Думаю, писал с явным расчетом на то, что Берия доложит Сталину. Ну и второй аспект - условия содержания в тюрьме ему обеспечивает Берия, а ведь когда-то они почти дружили (конечно, раньше Берия искал дружбы всесильного Ежова). Писали друг другу: "Дорогой Коля..., дорогой Лаврентий". А теперь - только уповать на милость, только Берия может дать команду, чтоб не били...
P.S. Хотя, если есть команда Сталина - "бить", Берия ослушаться не может (но вдруг, по старой памяти, как-то смягчит, то есть бить, конечно будут, но не от души, не сильно).
Да, понимаю. Возможно, записка даже была и своеобразным укором Сталину: пусть видит, какого преданного соратника сознательно лишается. Либо знаком для Берия, что Ежов, наоборот, не обижен, если они дружили. Хотя, второе мало вероятно, конечно.
Для того, чтобы оставлять комментарии, вам нужно войти
или зарегистрироваться.