Топфотоп — здесь знаменитости общаются друг с другом и со своими поклонниками

29 January 2011

Осколки

Посвящается памяти поэта-фронтовика А. Николаева

- Девушка! Можно вас на минуточку?
- Чево надо, гражданин? Не видите, работаем мы!
- Вижу, дорогая, вижу. А кто у вас тут старший?
- Отошел. В очередь становитесь, как все, там и старший подойдет. Эй, гражданка! Сюда только сумочки и одежду, туфли в отдельный лоток ложьте! Гражданин, не задерживайте, обувь сняли, так вот бахилы тут, и на рамочку пожалте!
- Да мне…вот, прочтите, пожалуйста!
- Некогда мне ваши бумажки тут читать! Или в очередь идите или отходите в сторону!
Живая очередь на спецконтроль в зале вылета Седелецкого аэропорта начала ворчать:
- Мужик, ты, правда, не отвлекал бы, а… Все тут насиделись, опаздываем, а ты тут с писульками своими…
Седеющий мужчина глубоко вздохнул, положил лотки на ленту транспортера и уверенно пошел к рамке металлоискателя.
Молодой хорошо одетый парень кавказского типа, стоявший перед ним, с улыбкой поднял руки и спокойно прошел сквозь рамку прямо к девушке с ручным металлоискателем в руках:
- Ну, красивая, на тебя смотрю, так у меня внутри все звенит! Давай, устраивай мне личный досмотр!
Та стрельнула глазками, сдержав улыбку, и громко сказала:
- Проходите, у вас чисто всё.
- Ай, зачем «на вы» мне говоришь, красивая! Муайед меня зовут! Не хочу проходить, хочу тут рядом с тобой оставаться на всю жизнь!
Девчонка уже смеялась во все зубы:
- Ой, ну не мешайте тут! Люди же!
Когда раздался громкий тревожный звонок, вся очередь как-то напряглась.
Из рамки выходил всё тот же седеющий мужчина, который две минуты назад просил позвать старшего.
- Так, мужчина, что из карманов не вынули? Часы, кошелек, сигареты, ключи?
- Да все я вынул. Вон в лотке.
- А чем звеним?
- Ну, я же говорю, вот прочтите,- и снова протянул какую-то бумажку в пластиковом файле.
Девчонка недоверчиво взяла листок и стала его читать. Потом протянула его обратно и спросила:
- Ну и что я теперь делать должна?
- Не знаю. Рентген у Вас тут есть?
Девчонка помотала головой. Очередь замерла в напряженном ожидании.
- Если хотите, можете меня отвести в отдельную комнату и обыскать!
Мужчину явно напрягала эта ситуация. Еще обиднее было то, что ни одного милиционера мужского пола рядом не было.
- Ну, ладно. Так проходите.
- Спасибо.
И тут заголосила какая-то тетка из еще не прошедших:
- Как это – «проходите»?! Это чё у него там, документ на бомбу, что ли?
Толпа стала ей вторить:
- Да, что же получается, одним – обувь снимай, другим – так иди…
Мужчина остановился, снова достал листок и сказал девушке:
- Уважаемая, раз уж так вышло, прочтите вслух, чтоб народ не волновался!
Девчонка снова взяла листок и неуверенно стала читать вслух:
- «Справка. Дана Коваленко Андрею Николаевичу, 1957 года рождения, номер паспорта, уроженца города Обнинска Московской области, в том, что вследствие ранения, полученного им в апреле 1981-го года во время прохождения воинской службы в составе ограниченного контингента Советских Войск в Афганистане, в теле его содержатся четыре осколка вражеской мины. Три находятся в области таза, четвертый в области грудной клетки. Справка дана для представления по требованию. Главный врач Обнинской городской больницы Кулаков». Всё.

Андрей прекрасно помнил ту вспышку во время атаки под Кандагаром, после которой сначала была долгая чернота, а потом лица врачей, склонившиеся над ним в полевом госпитале. Он пришел в себя прямо на столе, ведь наркоза никто не делал – зачем, и так без сознания. Уже потом узнал, что с поля вынесли как «двухсотого». Еще бы, «ананас» разорвался прямо в двух метрах, и на теле живого места не было! А перед тем, как паковать, ребята из похоронной команды поняли, что дышит, ну тут его сразу на стол подали, операция часа два длилась. Рентгена в поле не было, и тот носатый еврей – Андрей на всю жизнь запомнил фамилию Шульберг – шесть осколков вынул наощупь, а остальные побоялся. Потом в Душанбе сделали снимок и увидели, что один прямо рядом с сердцем висит, а еще три застряли внизу живота. Решили повторной операции не делать: и опасно и смысла не имело. Они там, как понял Андрей, какой-то тканью обволоклись и уже ничему не мешали. Организм у него такой редкий, что «инородные тела» прижились, как родные…Теперь, правда, по работе часто летать приходилось, и он себе справку выправил, чтоб меньше неприятностей было.

Мужчина виновато улыбался:
- И вот так во всех аэропортах! Где новая рамка, они хоть всё видят, что надо, а так… иногда догола раздеваться приходится. В Израиль летал, так там – вообще… Рассказывать стыдно! Ну, что, можно пройти?
Очередь заурчала:
- Да уж, ладно, мужик, иди, конечно, чего уж там…
Андрей Николаевич Коваленко переобулся, вправил ремень в брюки, положил справку в портфель и молча пошел в сторону накопителя.
А Муайед, про которого все уже забыли, давно отвлекся от дебелой красавицы с ручным металлоискателем и смотрел вслед ветерану, задумчиво улыбаясь каким-то своим мыслям…