Топфотоп — здесь знаменитости общаются друг с другом и со своими поклонниками

31 October 2010

Роман Мирошниченко. Непримиримый и принципиальный

Десять лет назад я делал интервью с кумиром и старшим другом Романа – американцем Элом ди Меолой. Сегодня много раз оно будет «аукаться» в разговоре с Романом.

- Рома, вот ты постоянно материшь попсу, а давай подумаем, что будет, если ты вдруг войдёшь во все хит-парады мира?
- Боюсь, что моя музыка остановится в развитии, а то, что я люблю, пойдёт на конвейер.
- Значит, музыка от популярности теряет?
- Да, но не бывает всё плохо. С одной стороны теряет, но есть плюсы и минусы в любой ситуации, в любом периоде.
- Я же и Эла Ди Меолу расспрашивал – испытывают ли ревность джазовые музыканты к деньгам и славе поп-музыкантов? Он честно сказал: «Да».
- Он честно сказал: «да», и сказал, что на всём восточном побережье только «Ар энд Би» звучит. Он достаточно обеспеченный человек, и не думаю, что его сильно заботит денежный вопрос, как музыканта рангом ниже. Тот же Пако де Люсия недавно сказал: «Всё, я устал. Я ухожу». И это не трюк какой-нибудь там, как сейчас делают многие, по двадцать раз уходят, и всё никак не уйдут. У них постоянно какие-то «последние туры», а на самом деле это просто зарабатывание денег. Пако, как «гитарейро», настоящий мужик, принял решение и сказал: «Стоп! Я уже наигрался. Хватит!» Ромеро мне пересказывал разговор, когда Пако решил прекратить концертную деятельность, назвал некую сумму, которая сейчас есть у него на счету и сказал: «Мне хватит».
- Ну, и хватит про них. То, что будет с музыкой, ты обрисовал, это понятно, я про другое. Ответь мне на самый провокационный вопрос – а чем твоя музыка лучше попсы?
- На мой взгляд, я считаю, мой жанр настолько ответственен, специфика этого жанра не позволяет быть на сцене неоткровенным, не позволяет фальшивить. Ты только пашешь, показываешь свой труд по-честному, именно сию минуту. Какое у тебя настроение, какой был сегодня день. Это всё заложено в импровизации. Ты вышел – и играешь, всё по-честному, у тебя нет фонограммы за спиной, никакой подтанцовки… Всё по-честному, ты вышел – и работаешь.
- Мы с тобой неоднократно спорили по поводу внешних элементов – подтанцовка, девки, как оделся, свет и т.д. Давай, мы сейчас с тобой продолжим игру. Почему твои темные очки – предел работы над образом? Тебе лень? Ты считаешь это ненужным? Ты считаешь, дополнительные элементы, привлекающие к себе внимание, вредными для музыки?
- Я считаю, всё должно быть в пределах разумного. Когда слишком заигрываешь с публикой, это уже переходит в разряд музыкальной эксцентрики.
- А вот я позволю себе редкую аглость и упомяну конкретную фамилию: Энвер Измайлов. Это клоунада? Это эксцентрика? Если не хочешь отвечать – не отвечай, я тебя пойму.
- Просто, слово «клоунада» для людей стереотип, а музыкальная эксцентрика – это очень серьёзный жанр. Это не ругательство, это не нарицательный термин. Я сам работал в цирковом оркестре, и сразу понятно какая реакция. Из таких, о ком ты говоришь, есть единицы настоящих артистов, из наших - Алексей Архиповский, из западных – Томми Эммануэль. Охренительно всё! Народ стонет. Триста концертов! Но я считаю, что это больше музыкальная эксцентрика, чем искусство, чем творческое откровение. Да у него построено выступление на приколах, какие-то фишечки, всё «ништяк», имидж «своего в доску» парня… Да, это имеет место. Но каждый выбирает сам свой жанр. Я считаю, что в моём жанре главное это музыка, мастерство. Если у меня есть техника, я её буду показывать. Да, я признаю, я всегда недовольно воспринимал критику в свой адрес, ещё лет с шестнадцати, когда я первый раз вышел на сцену. Сначала я был пацаном, а мне говорили: «Вот, тебе надо одеваться посолидней», а мне тогда было вообще наплевать, в чём я вышел на сцену. Когда взрослеешь, начинаешь на эти темы думать. Если я сейчас надеваю очки, чтобы уберечь глаза от софитов, да я и «сова» по натуре, яркий свет не очень хорошо переношу, то в юности я надевал очки, чтобы иметь некий барьер, отгородиться от них…
- Лепишь образ?
- Да это не образ, я не настолько часто мелькаю в телевизоре.
- При чём здесь телевизор? Ты мелькаешь на сцене, значит, ты создаёшь свой образ. Ладно, идём дальше. У джазовой музыки, у музыки фьюжн существует, ну, не замкнутый круг, но достаточно ограниченный круг людей, где каждый имеет своего кумира, своего ненавистника. Кого-то любит, кого-то ненавидит, и расширяется этот круг достаточно тяжело. Но расширяется он за счёт Томми Эммануэля или Энвера Измайлова, просто потому, что люди, которые не совсем идиоты, слушающие поп-концерты, со своим попсовым восприятием вдруг узнают, что существует другая, настоящая музыка! Про Кенни Джи не будем, но давай назовём Майкла Фрэнкса, из того, что можно назвать «смут-джаз». Это люди, которые работают на уровне гораздо более простом, но они привлекают внимание аудитории, которая потом ходит и на вас. Ты считаешь это бессмысленным и ненужным? Ты не хотел бы помочь своей музыке расширяться?
- Начну с Энвера Измайлова. В его творчестве самое ценное для меня то, что он «упёрся рогом» и продвигает свою фольклорную музыку. Каким образом – это уже дело второе, главное, что он не сходит с этого пути. Он упёрся и работает над этим. Он не играет чужую американскую музыку, и когда смотришь на сцену, не вспоминается сразу же выражение Фрэнка Заппы про то, что «джаз не умер, а просто так попахивает». Это моё любимое выражение. Я и сам в свое время свернул с жанра «чистый джаз», это не наша музыка, и рваться туда не надо.
- А что, фьюжн - наша музыка?
- Фьюжн – это такая спасительная лазейка. Фьюжн не обязательно должен состоять из смеси блюза, джаз-рока, какого-то латиноамериканского наполнения. В нем ты можешь отобразить любой край, где ты жил. Например, я жил в Грозном, поэтому я иногда вкрапляю какие-то кавказские истории. Я жил на Украине, и у меня на одном из альбомов есть композиция, построенная на западенской мелодии нечетного размера.
- А сколько ты в Москве живёшь?
- Я проанализировал – моя жизнь делится ровно на три части.
- Ну а что ж ты до сих пор не исполняешь: «Москва, звонят колокола?»
- Зачем перепевать Газманова, если есть русская народная музыка, гораздо более богатая?
- Понятно-понятно. Но ты сейчас отвечаешь слишком серьёзно. Расслабься.
- В общем, так и собирается этот пёстрый кубик Рубика.
- Но твой фьюжн лежит очень близко от мануша?
- Мануш – это чисто цыганская история. История цыган, питающая Францию. В основном это территории, граничащая с Бельгией, Испанией. В Германии тоже что-то есть. Это отдельная тема. Наш общий знакомый, Жан Люк, мой большой друг, коренной, настоящий француз, вот он очень много общался с представителями жанра мануш. У него огромная коллекция дисков, так он им называет Бирели Лагрина, а они говорят: «Нет, это говно!». А мы с ним слушаем и думаем: «Вот, клёво играет!».
- Обычная история. У нас все – от Дилюли до Зинчука называют себя «первой гитарой страны»? А значит, объективного критерия нет… Вот я недавно узнал, что есть чемпионат мира по аккордеону…
- И что, там порвать надо?
- Нет! Но чемпионом сегодня является один наш татарин, живущий в Германии.
- А по каким аккордеонам? Их много.
- Я не знаю. Продолжаем нашу игру. Вот всё-таки, если бы кто-то нашёл спонсорские средства и организовал чемпионат России по гитаре, мы знаем с десяток имён, которые теоретически должны в нём участвовать - тот же Четвергов, Малолетов, Ваня Смирнов, Зинчук, ты…
- Мы все уже взрослые люди. Обычно конкурс – это удел молодёжи.
- Ну давай пофантазируем. По какому критерию можно было бы связать людей, играющих разную музыку? Кто лучший? Не тот, который больше всех нот возьмёт в единицу времени, это Зинчук, и так понятно… Но по какому критерию можно было бы вычислить ОБЪЕКТИВНО лучшего гитариста?
- Есть критерий. Собираем всех этих гитаристов на сцене, берём независимого звукорежиссёра, который всем делает одинаковый баланс, берём независимую ритм-секцию, никого не предупреждая… Или, берём десять гитаристов, на девятерых надеваем наушники, а десятый начинает играть, причём, неважно, в каком стиле, ритм-секция заранее отрепетировала. Ставится функция, либо гармоническая последовательность. И дальше судим по двум критериям, одно – это реакция сидящей в зале публики, а второе – это уже можно по более глубоким критериям, т.е. как он тот аккорд сыграл, как этот, с учётом его багажа, мысли, развития и всего прочего. Самое обидное, что я уверен в том, что конкурс закончится на первом музыканте. Я так говорю своим ученикам: «Ты должен так владеть своим ремеслом, чтобы смог заработать себе на кусок хлеба». Что здесь самое важное? Мне, например, по отзывам коллег, очень хорошо удается блюз. Но я его не играю, поскольку я знаю, насколько это ответственное дело играть «музыку чёрных». Нельзя играть блюз, не родившись негром!
- Я с тобой абсолютно не согласен, потому что они, в определённой степени, играют совершенно потрясающе и равняться с ними бессмысленно. Но и у нас есть люди, тот же Коля Харитонов, который, с моей точки зрения, нашёл аналог блюзу. Такой русский блюз.
- Он нашёл аналог и сам об этом говорит…
- Нет, он об этом не говорит, он не любит называть себя блюзменом!
- Есть тема другая, когда выходят чуваки с телекастерами в шляпах ковбойских и всё – п…дец, вот он блюз! Ведь это смешно. Я сам неоднократно видел, как смеются заморские гости над нашими джазовыми музыкантами!
- Ты слышал, наверное, этот гениальный анекдот как Тимати приехал на гастроли в Гарлем?
- Да подзабыл уже.
- Так вот, после его концерта выходят мрачные чёрные парни из концертного зала, и к ним подбегает репортёр: «Ну, что вы скажете?» «Правду говорят белые, рэп не музыка, а говно!».
- Есть исключения, Гарри Мур обалденно играет блюз, но, всё-таки, каждый должен делать то, что у него в крови.
- Хорошо, давай дальше. У тебя есть творческая мечта, музыкальная? Я имею в виду не то, что должно случиться завтра, а что должно стать «Венцом Творчества» Романа Мирошниченко?
- Здесь конца и края нет. Достигаешь одного, возникает другое, появляется переоценка.
- Сейчас у тебя есть что-то, что представляешь Венцом Творчества?
- У каждого музыканта на определённом этапе есть свои «шесть тысяч четыреста», как у Шуры Балаганова. Это очень большая ответственность, говорить такие вещи, а потом через пять лет читать и думать: «Какой же я был наивный».
- Так это же прекрасно! Мы с тобой вместе перечитаем это через пять лет, и поговорим на эту тему.
- Сейчас, без лукавства, радует мой глаз афиша на моём сайте, на которой фигурирует тур по России. Хотелось бы, чтобы в него добавлялось больше европейских стран и обеих Америк. Хочется расширить географию. Причем, ездить так же успешно, как уже три раза откатал по России.
- То, о чём я тебя спрошу, тебя ни к чему не обязывает. В Казани есть некое заведение, под названием «Рок-школа», единственное в стране, ты найдёшь часик днём, дать там мастер-класс?
- Найду.
- Хорошо, придумаем, как тебя там найти. Идём дальше. Не ты его придумал, но ты часто употребляешь это слово с большим удовольствием и неудовольствием одновременно – это «говнорок». Скажи, в чём беда говнорока и почему ты его не любишь?
- «Не любишь» - это такая фраза, что когда её слышат рокеры, они автоматом записывают меня во враги.
- Они уж записали давно!
- Ну кто? Я с некоторыми дружу, почему… Просто есть люди адекватные, как Сергей Миров, которые объективно смотрят на вещи, и знают, что вот в этой ситуации не надо обижаться, а эта ситуация имеет две стороны. А есть такие, что сразу обиделись, вспылили и всё. Я уважаю Градского. Он очень грамотно объяснил, почему у нас не может быть рока. На первом плане в России стихи, поэтому, унас это не рок. У нас это авторская песня под аккомпанемент электронных инструментов.
- Ну а группы «Машина Времени», «Чайф», «Сплин», которые собирают стадионы, толпы, они не заслуживают этого?
- Аудиторию? Почему не заслуживают? Никто же не говорит, что они не заслужили. Ради Бога! То, что заслужили, то и получили. По Сеньке и шапка. Это, конечно, грубое выражение, но именно это и нужно нашей стране. Я думаю, что «МВ» собирает в нашей стране большую аудиторию, чем «Deep Purple», которая является иконой!
- Брось, «Deep Purple» не является иконой, они являются любимой группой нашего президента. Между прочим, в начале 90-х мне их предлагали привезти за 6 тысяч долларов. А «Слэйд» за 4.
- Да? Они так дёшево стоили? Говоря профессиональными терминами, представители нашей «рок-культуры», рок-культура – это условное название. Я считаю, что это авторская музыка под аккомпанемент электронной ритм-секции. За годы своего существования музыканты как музыканты не стали профессионалами. Вот взять группу «Аэросмит», там все охрененные музыканты!
- Ты, может, этого не слушаешь, но даже я заметил, что наши тоже научились играть.
- Давай сравним – возьмём любого барабанщика нашей самой известной отечественной рок-группы и возьмём Йеном Пэйсом и вместе посмеёмся.
- Если, Светлой Памяти, Ришада сравнить, то он не терялся на фоне западных барабанщиков – Пэйса, Гэдда.
- Ну, не знаю. А взять гитаристов и сравнить с Пейджем или Блэкмором? Нет аналогичных, ни у тебя, ни у меня. Есть отдельные, где-то, что-то.
- А Четвергов? Он играл «на разогреве» у Сатриани!
- Ну мы же говорим о рок-группах.
- Кстати, ты слышал такую команду со смешным названием «Пушкинг»?
- Название слышал, а их нет.
- Они возрастные ребята, никогда не лезут в большие хиты, но мне кажется, что это очень круто!
- Что ещё касается рока, все наши динозавры отечественного рока – это уже немножко не то. Я, всё-таки считаю, что типичный рокер – это такая наркопьянь, рвань, мразь, ну, я не знаю… А у нас все в костюмчиках ходят улыбаются друг другу.
- Да, беда… никто не может товарищу морду набить!
- Да сейчас, гляди того, кто-нибудь из «Чайфа» поцелуется с Биланом. Вот это пошла новомодная фишка со всеми дружить, а мало ли как это отразится где-то. Может, я где-то и не прав.
- Ром, вот твой последний проект я толком и не знаю. Твой романсо-шансонно-авторский проект – что это такое и почему вдруг?
- Ну, это не мой проект. Есть такой человек, с которым я тебя сегодня познакомил, Денис Бриль, чиновник, из хорошей семьи работает в серьёзном государственном учреждении. У него есть такая слабость, хобби – любовь к джазовой музыке, плюс сочинительство. Он сочиняет песни, которые он раньше играл под гитару, потом пошёл всё дальше и дальше.
- Я тоже знаю одного чиновника, который делает тоже самое, зовут его Владислав Юрьевич Сурков. Вот он стихи пописывает, а музыку ему строгает Вадим Самойлов. Они, вот, тоже выпустили альбом
- Денис более амбициозен. Он любит, чтобы было всё, и музыка, и тексты его. В общем, у него родилась такая идея, что джаз сейчас в упадке, надо его продвинуть в массы. Что же для этого сделать? И вот ему в голову пришла такая идея, сделать некий микс, джаз, какие-то его элементы соединить со старинным русским романсом. Казалось бы, на первый взгляд, совершенно безумная идея. Мы встречались, думали, и меня Денис пригласил в этот проект как музыкального продюсера. В мои обязанности входит налаживание продакшна, выбор студий, на которых это всё будет записываться, набрать штат людей и определить концепт альбома, сочинить аранжировки, подобрать кандидатов для исполнения всей этой истории, и сделать так, чтобы этот проект был максимально удобоварим. В итоге получилась такая история, что пять романсов старинных, пять его, они звучат в таких мягких поп-джазовых аранжировках, где больше доминирует поп-музыка.
- Ты это выкладывал на Топ?
- Да, выкладывал промо-треллер. И там неожиданные дуэты. Т.е. представители поп-сцены нашей и мэтры джаза. Неожиданные такие тандемы. Например, Виктория Пьер-Мари поёт романс «Степь, да степь», а ей аккомпанирует Пресняков-старший. Или Антон Макарский поёт «Я Вас любил», а импровизацию играет Анатолий Кролл на фортепиано.
- А спрогнозируй, у этого проекта будет больше доброжелателей или плевателей?
- Хорошо сказал Пресняков-старший. У нас интересная история получилась с романсом «Степь, да степь», сама-то история не очень весёлая, но у нас весело получилось, да и Вика «приложила руку», так он сказал: «Это ортодокс! Нас будут ругать. Будьте готовы».
- У меня есть ощущение, что эту историю будут ругать в любом случае, причём ругать и те и другие.
- Я уже слыхал мнения разные. Во-первых, от тех, кто участвовал в проекте. Все они сначала отнеслись с неким недоверием. Но потом, когда они слышали продукт…А в плане продакшна и качества у нас, действительно, получился супер-качественный продукт. В компании со мной работают талантливейшие ребята, такие, как Николай Ростов и Ваня Горешняк, который двадцать лет проработал в Германии, Вадим Лосев. Т.е. по саунду там всё крепко. Плюс ребята талантливые, у них вкус, они молодые, они ещё не «зажравшиеся». Я имею в виду не деньги, это не сотый проект по счёту, чтобы …
- Ладно, понял У тебя машина есть?
- Нет пока.
- Жалко… помнишь, я Ди Меолу спрашивал…
- Помню. Что у него стоит в сидиплэйере. Спроси: «Что у тебя в айфоне?».
- Ну и что у тебя в айфоне?
- Вот, смотрим… Аэросмит (вся дискография), Эл ди Меола, Астор Пьяццола (вся дискография), Дип Форест, Форплэй, Пако, Стинг, Роландо Луна - кубинский пианист, Серхио Мендес, Федерик Шопен, Майкл Джексон (вся дискография), моих три альбома и совершенно новый материал, который ещё никто не слышал, ну и ещё есть несколько песен Владимира Мартынова.
- Неожиданно… Ну, ладно, разговор состоялся, выкладываю на Топ.
- Окей.