Топфотоп — здесь знаменитости общаются друг с другом и со своими поклонниками

4 June 2010

Сватовство героя (1918)

В конце 60-х в Москве снимался художественный фильм «Шестое Июля».
Главные роли в нём играли знаменитые Лановой, Каюров, Шалевич и Демидова, а знаменитый особняк Саввы Морозова стоял прямо напротив моей школы, и мы с ребятами иногда прогуливали уроки, чтобы только посмотреть, а как же они происходят – съемки фильма.
В течение нескольких дней движение по Вузовскому, Колпачному, Подкопаевскому, Хохловскому, Старосадскому и Большому Ивановскому переулкам было перекрыто, на мостовой валялись груды камней и стояли броневики.
Невдалеке от моего дома, прямо под стенами Ивановского монастыря стояла натуральная пушка, из которой когда-то «хорошие парни», - большевики, - «во всю ивановскую» лупили по особняку, в котором окопались «парни плохие», - эсеры.
Как водится в кино, июль снимали глубокой осенью, было холодно, люди согревались, чем могли, поэтому пьяная матросня смотрелась очень натурально. Массовка тоже соответствовала, да и киногруппа особой трезвостью не выделялась.
Один из моих одноклассников умудрился стащить со съёмочной площадки натуральную «трёхлинейку», которую потом со скандалом возвращал киношникам наш директор. Я столь подробно рассказываю об этих съёмках потому, что около месяца по дороге в школу и обратно происходило мое погружение в атмосферу 1918 года, иногда мне кажется, что я до сих пор её ощущаю всем своим нутром.
…А лет двадцать назад, все ветви нашей большой семьи собрались по печальному поводу: умерла тетя Вера, старшая сестра моего деда, к тому времени «матриарх» семьи Мировых. На поминках её сын, непривычно печальный и растерянный балагур дядя Юра, в конце концов, немного отошел и с улыбкой рассказал семейное предание о сватовстве его отца Абрама Лазаревича Рубинштейна к матери, то есть, к той самой тете Вере, которую мы поминали.
Оно произошло, вы будете смеяться, 6 июля 1918 года. Причем, именно в Старосадском переулке.
В предыдущем, поначалу довольно спокойном, 1917 году, Верочка получила официальный титул «Московской красавицы» (да, да, этот конкурс в те годы тоже проводился!), и её мама, Елена Борисовна, отказала уже не одному соискателю Верочкиных руки и сердца.
Этот «старый шлэймазл», как она называла Рубинштейна, в число фаворитов также не входил, но ухаживания, всё-таки, принимались. За несколько дней до описываемых событий он договорился с Верочкой о поездке Сокольники, чтобы кататься на лодках, но об этой договоренности все, естественно, забыли.
В квартире Мировых в эти часы царила паника.
Еще слишком свежи были предания о еврейских погромах, и поэтому любые волнения со стрельбой на улицах, воспринимались исключительно, как к этим самым погромам прелюдия.
Когда ударил первый орудийный выстрел, Елена Борисовна выставила за дверь портрет старшего сына Гедалия при регалиях Георгиевского кавалера, спрятала младших детей под пол и села на табуретку в прихожей, ожидая худшего. Когда раздался звонок в дверь, она поняла, что худшее свершилось, и, покорившись нелегкой еврейской судьбе, на деревянных ногах пошла открывать.
За дверью с цветами и тортом в руках стоял Абрам Рубинштейн:
- Добрый день! А не скажете ли, уважаемая Елена Борисовна, дома ли Верочка?
В ответ он не услышал ничего, кроме отборных ругательств на двух языках, однако, чуть позже этот весьма нетривиальный визит был оценен, и через несколько месяцев в рядом стоящей синагоге произошло бракосочетание.
А через несколько лет Абрам Лазаревич Рубинштейн благополучно превратился в Аркадия Леонтьевича Рубинова...

Я, почему-то, и сегодня совершенно отчетливо вижу, как 6 июля 1918 года сквозь матюги пламенных рыцарей революции, не обращая внимания на ружейную и орудийную пальбу, переступая через мертвецки пьяных и просто мертвых людей, со стороны Ивановского переулка в Старосадский идет не очень высокий, не очень красивый и не очень молодой человек в белом костюме, в белых парусиновых ботинках, с букетом белых лилий и тортом в руках.
Он не мог позволить себе испугаться.