Сергей Миров
Сергей Миров

Продюсер, музыкант, автор песен, телережиссер, журналист, теле- и радиоведущий. Генеральный продюсер международного фестиваля «Сотворение Мира».
Шеф-редактор Топфотопа.

mirov@top4top.ru

Сайт: www.top4top.ru

Как еще можно читать

  • Подписаться в Livejournal
  • Подписаться в Liveinternet
  • Читать в Яндекс.Ленте
  • Читать в Google Reader
  • Подписаться на RSS

8 May 2010

Интервью с диверсантом. Александр Поламишев.

Александр Михайлович Поламишев был одним из моих учителей в Щукинском училище. Человек жесткий, иногда грубый, но безумно обаятельный. Уже тогда мы что-то слышали о его военном и лагерном прошлом, но особо он на эту тему не распространялся. Сегодня, когда он давно на пенсии и многое забыто, он согласился рассказать о себе чуть подробнее, но и в этом рассказе чувствуется многолетняя привычка к скрытности в профессиональных деталях.
Дело в том, что во время войны режиссер Александр Поламишев был профессиональным диверсантом.

- Александр Михайлович, а кем Вы стали раньше – лицедеем или диверсантом?
- Лицедеем. Я ещё мальчишкой дома спектакли разыгрывал.
- А как Вы попали в школу диверсантов?
- Дело в том, что мой отец был высоким начальником в Главном Управлении Пограничной Охраны СССР. Школа, в которой я учился, была на Лубянке, в Варсонофьевском переулке, там учились дети сотрудников НКВД, а Погранохрана тоже относилась к НКВД. Там у нас были потоки – немецкий, английский, французский и даже японский, там ребята из Средней Азии учились. Язык у нас давали здорово, мне был поставлен баварский диалект. И когда началась война, меня мобилизовали, я попал в Первое Московское Воздушно-Десантное училище. Оно находилось сначала в Кузьминках, а когда немцы стали подходить к Москве, нас перевели в Рязань. А из Рязани я в составе диверсионной группы десантировался в Польшу, занятую немцами. Нас было семь человек, мы были в немецкой форме, и уже из Польши поехали в Германию, как бы в отпуск по ранению. Дело в том, что когда немцы завоёвывали Советскую Россию, там была Республика Немцев Поволжья.
- Саратов, Маркс, Энгельс…
- Вот-вот. Когда к немцам попадали эти самые этнические немцы, их называли «фольксдойче». И, помню, была деревушка в Германии – «Пфердкопфтот», что ли, «Лошадиный череп» в переводе, там был химзавод, ведь немцы хотели устроить химическую войну, вот там и работали эти немцы Поволжья. Самое интересное, что среди них были секретари парткомов, обкомов, бывшие чекисты… И моя диверсионная группа приходила со всеми документами, то есть, с компроматом на них к ним домой. И мы говорили им: «Если ты, сука, не сделаешь здесь взрыв, эти документы попадут на стол в гестапо!» Вот так их шантажировали… Как правило, все нас слушали и делали то, что мы им приказывали. Но был случай, когда пришлось… убрать, убили мы одного.
- А сколько же Вам лет было тогда.
- Лет восемнадцать. Я был руководителем диверсионной группы.
- Сейчас по телеку повторяют фильм «Диверсант», Вы его смотрите?
- Нет, не видел.
- Так это ж, практически, про Вас!
- Ну, не знаю. Расскажу одну смешную историю. Я уже говорил, что отец был большой начальник. Тогда у нас были патефон и пластинки заграничные, помню, там на пластинках была собачка слушающая… Я очень любил их слушать с приятелями. И была у меня одна любимая песня, ее на двух пластинках пели французская и немецкая певицы… Я очень любил эту песню. И вот, тогда в Польше немцы собирали контуженых, раненых и отправляли их по месту жительства, домой, к родным. А это и была моя легенда, я был заброшен в тыл немецких войск и «косил» под контуженого, который ничего не слышит. Да, у нас были такие замечательные документы, по которым мы получали в немецких продуктовых пунктах роскошную жратву! И вот я, ничего не слышащий, вышел за продуктами в продпункт, положил продукты в мешок, а наши ребята уже в поезде меня ждали. У немцев такие интересные вагоны были, у них коридоров не было, а каждое купе выходило на подножку. И вот я стою на перроне с продуктами, а какой-то пьяный фриц сидит, на губной гармошке играет мою любимую песню, и я заслушался! А ребята мне из поезда кричат: «Отто, ком, цурюк!», мол, поезд отходит! Меня по легенде Отто звали… А я, дурак глухой, слушаю музыку! И только в последний момент вскочил на подножку и уехал. Вот такой вот эпизод!
- А сколько времени Вы были за линией фронта?
- Сейчас скажу. Осень, зима… Больше года. Это был 41-42-ой годы.
- И где?
- Я много попутешествовал по городам Германии, был в Гамбурге, Аахене…
- А как Вы из Германии обратно в СССР перешли? Какая операция была по переходу?
- Трудная. У меня из группы осталось три или четыре человека. К этому времени немцев уже стали гнать. А на нас-то форма немецкая была, стали в нас стрелять. И, помню, мы ползем, кричим: «Ребята, мы свои!». А они не верят. Среди немецких солдат, к сожалению, много было выходцев из СССР… Ну, как-то обошлось.
- А когда перешли, там, естественно, СМЕРШ, проверка…
- Ой, и не говори! Что там было!
- И как вы проходили проверки? Надо же было предоставить все документы.
- Когда мы перешли сюда СМЕРШевцы нас схватили и очень долго нас муторили.
- "Долго" это сколько?
- Больше недели. Но доказательства у нас были такие точные, что СМЕРШевцы нас отпустили, и в лагерь я не попал.
- А на нашей стороне Вы служили в разведроте?
- Нет. Я был командиром пулемётного взвода 37-ой Гвардейской дивизии 118 Гвардейского полка. Тогда меня и ранили тяжело. Мы уже наступали, и в одной белорусской деревне стоял подбитый немецкий танк, и мы с ординарцем решили перебежать на другую сторону улицы.
- А какое у Вас было звание?
- Лейтенант.
- И при Вас был ординарец?
- Да, был. И вот, стоит этот подбитый танк. Была зима. И мой ординарец побежал вперёд и вдруг по нему пулемётная очередь из этого немецкого танка. Я подбежал к нему: может быть живой, наклонился, и тут – вторая очередь из танка и мне раздробило руку. А пули были трассирующие, они же горят! Вот рука у меня горит, смотрю, ординарец мой убит, а у него на поясе связка гранат, скреплённая скотчем… Нет, тогда еще не было скотча, а этой, «изолентой». Я руку горящую полушубком прикрыл, другой схватил эти гранаты, а башня у танка была заклинена, повернуться не могла, и я подбежал сбоку и просто закинул эти гранаты к ним в люк!
- Александр Михайлович, где Вы закончили войну?
- В Белоруссии. После тяжёлого ранения в руку, я был на излечении где-то в районе Смоленска, и всех нас, офицеров-инвалидов собрали в каком-то пушном совхозе новый гимн разучивать! Тогда же был «Интернационал», а нас заставили разучивать это михалковское говно… И тут произошла ещё одна вещь. Это было весной, кажется, 43-го. Стали оттаивать трупы, и наши, и немецкие. И вот нас, офицеров-инвалидов, начальство отправило собирать и уничтожать эти трупы. Мы их складывали и сжигали. И вот идём мы с моим напарником, таким же инвалидом, видим, лежит труп, немецкий. Надо сказать, что немцы были хорошо обмундированы, у них были ранцы покрытые лошадиной кожей. В этих ранцах было много еды, там был хлеб, такой сероватый, представляете, на нём стояла дата: 1937 год, 1938… А хлеб свежий совсем! И вот идём мы и смотрим, фриц лежит. Надо, конечно, обшарить его. Пошарить в ранце. Полезли мы к этому немцу, а тут БАХ! Взрыв! Немцы, уходя, заминировали труп. Напарник мой вдребезги. Я отделался осколком в ногу. Обошлось, слава тебе Господи!
- Вот закончилась война, а почему Вас репрессировали? Какая там была история? Немецкий шпион, как положено?
- Нет. Я уже учился в Щукинском училище. Сидели мы там, выпивали. А, надо сказать, что Сталин дико ревновал Жукова к Победе. Дико! И был среди нас один гад, Борис Черкасский. Он тогда сказал, что Сталин правильно Жукова отправил в Одесский военный округ командовать. Я ему: «Молчи, сука! Жуков спас Россию, а твой Сталин по колено в народной крови, его публично расстрелять надо!» Ну и через три дня меня взяли и дали 25 лет.
- Кто донёс?
- Этот самый Черкасский. Когда я отсидел 6 лет и 10 месяцев, выпустили меня по Бериевской амнистии. И помню, тогда в театре Маяковского была премьера «Гамлета». Я стою к администратору, у меня как-то сохранилось удостоверение студента Щукинского училища, прошу место какое-нибудь посмотреть спектакль. Вдруг сзади голос: «Товарищ, Вы последний?». Сколько лет прошло, а голос Черкасского я сразу узнал. Поворачиваюсь, а он: «Ой!», а я ему сразу в морду! Он упал, я его схватил и по-лагерному – ногами стал прыгать, по морде, по рёбрам… Все начали кричать: «Вот, выпустили бандитов». У меня тогда на бритой голове был шрам виден, урка вылитый… Меня схватили под руки и – в отделение милиции рядом с театром. Свидетелей прибежало много туда. Я смотрю – у начальника отделения планки боевые и думаю: «Всё будет нормально». Вот он всех опросил, а я ж тогда не имел права жить в Москве, должен был жить за 101-м километром, на станции Петушки. Начальник милиции, капитан был, вот я ему рассказал всё. И говорю: «А эта сука, Черкасский, и не воевал даже!». И показал ему свои ранения – ногу, руку, в спине осколок, голова… Он мне говорит: «Вот что, дорогой, мы с тобой сейчас чёрным ходом вместе отсюда выйдем, и чтобы через 48 часов тебя в Москве не было, понял?» И всё было нормально. Только, спектакль, жалко, не посмотрел.
- Вы потом как восстановились в Щукинском?
- А я успел закончить Щукинское! Эта пьянка уже на последнем курсе была! Я ведь ещё закончил режиссёрское отделение ГИТИСа. Когда я был реабилитирован, я сразу же пошёл в ГИТИС. Меня принял Алексей Дмитриевич Попов. Не я сам, а ребята рассказали ему мою историю. А курс вёл Андрей Михайлович Лобанов. Чудный дядька. И он меня сразу к себе на третий курс взял. Потом я работал во многих театрах. И в Москве ставил, и в Ленинграде, и в других городах.
- Расскажите о своём горском прошлом, о своих предках. Вы родились в Москве?
- В Дагестане, деревня Хучни. Я – тат. В Москву мы переехали, когда мне было 7 лет.
-А как Ваш отец стал большим чекистом?
- Не знаю. Не помню. Он был заместителем начальника погранохраны СССР.
- А в каком году он был репрессирован?
- В 1938-м.
- За что, спрашивать бессмысленно, да? Тогда ведь, что называется, проводили ротацию…
- Конечно.
- И был расстрелян?

А вот здесь я прошу у всех особого внимания. Рассказ Александра Михайловича я привожу дословно, но вы уж сами домыслите, что там было на самом деле, оказывается, не все покорно шли на сталинскую бойню!

- Нет, не расстрелян. Там была длинная история. Он, как-то, ехал в машине, и машина попала в аварию. А тогда же были не погоны, а петлички, ромбики. У отца было два ромба. Приехала «скорая помощь», решили, что отец железнодорожник и его отвезли в Химки, в госпиталь Наркомата Путей Сообщения. Отец пролежал там долго. Ему удалили почку, она вся была совершенно смята… Мы ходили к нему тайком, боялись, что отца расстреляют чекисты.
- Минуточку. Машина попала в аварию, когда отец уже был арестован?
- Нет, отец ещё не был арестован. И мы очень боялись, что за нами проследят, когда ходили к отцу.
- А почему боялись? Почему нельзя было ходить? В чём проблема была, если он не был арестован?
- Его должны были арестовать. И мы выписали из Дагестана тётю Суру. Она была двоюродной сестрой отца. А отец лежал в госпитале под фамилией «Зотов». И когда отец мой, наконец-то, выздоровел, он выписался, и мы отвезли его в Дагестан к дедушке. Дед у меня был Шамо… Интересный дед. Он был «личный дворянин», кавалер Георгиевского Креста.
- А какая Ваша родовая фамилия?
- Поламиш. Все ещё смеялись: «Поламишать-поламишать, что это получится?».
- Вот привезли вы отца к деду в горы и что дальше?
- Отец там жил. Война уже закончилась, он всё жил у дедушки Шамо. И вдруг отец появился в Москве. Не стал больше восстанавливаться ни в чём. Ему уже было больше 60-ти лет, а образования никакого - военный пограничник. И надо отдать ему должное: отец в этом возрасте поступил учиться заочно в Плехановский институт. Более того, окончил его отлично и защитил диссертацию!
- Под фамилией Зотов?
- Нет. Уже под фамилией Поламишев. Отец стал кандидатом экономических наук. А умер от почечной недостаточности, у него же после аварии одна осталась…
- А как официально оформили пропажу отца в 1938-м году после аварии?
- Этого я не помню. Врать не буду.
- Но Вас не тронули? Вас оставили учиться в школе?
- Да-да.
- Наверное, всё оформили так, будто он погиб?
- Всё может быть. Я не знаю.
- Александр Михайлович, лет 25 лет назад Вы мне рассказывали историю о том, как в 1944 году в Белоруссии, очень много изменников переходили обратно на нашу сторону, и у Вас была установка – Вы их сами «шлёпали» во время боя.
- Да. Видите ли, какая история. Я потом себя очень за это казнил. А что я сделаю… я ж ещё мальчишкой был. На стороне немцев тогда воевал грузинский батальон. Они все были в немецкой форме, только на рукаве было написано «Георгишен» - «Грузия» на немецком. А так как у нас постоянно не хватало солдат, был приказ Сталина № 47 - принимать всех. Сталин был – та ещё весёлая штучка... И вот, я был командиром пехотной роты в то время, и когда пришли эти в немецкой форме, которых принимать надо по приказу Сталина, я, дурак, прикреплял к каждому по своему солдату и говорил: «Как пойдём в бой, лупи его». Так мы этих грузин всех и шлепнули. А потом я понял, что был глубоко не прав. Уже, когда я сидел в лагере, со мной был славный парень, осуждённый на 25 лет за измену Родине и переход к фашистам. Его звали Вахтанг Поладашвили – видите, даже фамилии похожи! - и он рассказал мне свою историю. Он, между прочим, был замечательный трубач, у него в лагере была труба, он играл на ней Верди, Бетховена… Так вот, он рассказал, как попал к немцам. Он тогда был командиром танка. И вот когда мы отступали из какого-то города, он увидел вокруг тюрьмы стояло оцепление и спросил солдатиков-чекистов, почему оцепление, ему ответили, что мы,мол, отступаем и тюрьму сейчас будут взрывать, а чтоб никто не убежал, у них приказ – всех зэков достреливать. И тогда он на своём танке всех этих солдат-чекистов перемолол до единого. Открыл двери тюрьмы и выпустил всех заключённых. Там были и уголовники и политические заключённые.
- Александр Михайлович, Вам никогда не предлагали в кино сыграть Берию?
- Нет! Ты что!
- А Вы ведь похожи! Ну, не сейчас, а вот лет 30 назад, если бы Вам надеть пенсне и постричь, то больше грима и не нужно, а с Вашим прошлым, Вы бы сыграли его именно так как надо...
- Ну, не знаю.
- Вы участвуете в каких-нибудь мероприятиях, посвящённых Дню Победы? Ходите куда-нибудь?
- Нет. У меня проблемы с ногами. Больше ста метров пройти не могу.
- А раньше Вы встречались с однополчанами?
- Нет. Как-то не получалось.

9 комментариев

  • Злой Мух
    Злой Мух 8 May 2010

    Страшная и странная история. Неоднозначное интервью. Вопросы будут, может быть. Но потом, быть может...
    А в преддверии праздника - с Днем Победы, солдат Отечественной войны!

  • Павел Сурков
    Павел Сурков 8 May 2010

    А что он преподавал в Щуке?
    И присоединяюсь: солдата - с праздником Победы!

  • Илья Рубинштейн
    Илья Рубинштейн 9 May 2010

    Хоть сценарий пиши...

    С ДНЕМ ПОБЕДЫ ВСЕХ!

  • Владимир
    Владимир 7 July 2010 (Отредактировано – 13 July 2010)

    Ушел папа: на панихиде хорошие люди сказали хорошие, правильные слова... Мужество, простота, педагогический талант, детская наивность, обаяние, жесткость . Да много слов, и из хороших уст :Евтушенко, Женя Князев, Миша Барисов, Этуш...
    А поминки получились светлые .Царствие тебе Небесное, Папа!
    Спасибо тебе за всё!
    А.В.Ануфриев

  • Александр
    Александр 4 May 2011

    @Владимир, а ты кто? Поламишеву. Он никогда про детей не рассказывал.

  • jennypear
    jennypear 11 May 2011

    I am so convinced he had found this post because I've been looking for some information on the Epic Mickey almost two hours. You really helped me and reading this article that I found many new and useful information about it. Well, I'll definitely bookmark your site and wait for other useful and informative messages like this in the future
    Logo Design
    Logo Designer

  • da
    da 6 February 2012

    Прочесть удалось с только сейчас.Раздирает моральный момент-человека уже нет,но в период обучения у него,слышали о военной биографии из первых уст не единожды.И каждый раз новые,не сочетаемые между собой версии.Например,что посадили его во время учёбы в ГИТИСе за анекдот о Сталине.И практически всю войну он сидел поэтому,так толком,и не повоевав.А однажды,в очередной праздник Победы Андрей Чикирис,тоже учившийся у Поламишева,пригласил его в свою программу на ОРТ(тогда была) и на… читать полностью

  • crf123
    crf123 29 June

    marc by marc jacobs, http://www.marcjacobsonsale.com/
    mcm backpack, http://www.mcm-bags.net/
    mcm bags, http://www.mcmhandbags.com.co/
    michael kors sale, http://www.michaelkors.so/
    michael kors, http://www.michael--kors.us.com/
    michael kors handbags, http://www.michaelkorsbags.us.org/
    michael kors bags, http://www.michaelkorshandbags.org.uk/
    michael kors outlet online, http://www.michael-kors-handbags.us.com/
    michael kors outlet online, http://www.michaelkorsoutlet.ar.com/
    michael kors pursesчитать полностью

  • 余丽
    余丽 14 September

    sujuan0914
    Nike Air Max 90 Shoesmichael kors outlet onlinelouis vuitton bagshttp://www.stefanjanoskimax.netflyknit racerkate spade diaper bagmk factory outlethttp://www.nikeflyknitlunar.netmk saleflyknit lunar 3coach bagsmichael kors onlinehttp://www.coachhandbags2015.orgroshes flyknitkate spade purseshttp://www.nikerosherunmens.comnike air max zeronike flyknit racer oreoCheap Louis Vuittonhttp://www.katespadesaleuk.comcoach outlethttp://www.katespade-newyork.nethttp://www.katespadetotebags… читать полностью

Для того, чтобы оставлять комментарии, вам нужно войти Facebook_16 Vkontakte_16 или зарегистрироваться.