Топфотоп — здесь знаменитости общаются друг с другом и со своими поклонниками

1 February 2010

Интервью инсайдера: Володя АШКЕНАЗИ (2002)

Мы упорно называем его Владимир или Владимир Давидович, а он уже пятый десяток лет живет в Великобритании и зовет себя просто "Володя". Даже не афишах. А вчера оркестр под его управлением получил "Грэмми"... Это интервью я брал для "Новой газеты" несколько лет назад

В течение нескольких десятилетий имя Владимира Ашкенази было в первой десятке, казалось, невосполнимых потерь русской культуры. Таких потерь, как Ростропович, Барышников, Галич, Аксенов+ Я знал о нем всю свою жизнь, в первую ее половину даже и не мечтая услышать его игру, довольствуясь лишь пересказами редких счастливцев. А сегодня он возвращается, пусть и с британским паспортом. Один из величайших пианистов прошлого века, и уж точно - лучший из перешагнувших в век нынешний, в октябре выступит с концертом у себя на родине.
Живые глаза, мягкая застенчивая улыбка, безумно интересная речь+ и довольно сильный английский акцент. Античеловеческий режим "совка" украл у одной шестой части суши талант Владимира Ашкенази, а у него самого - родной язык

- Владимир Давидович, насколько для современного музыканта, ставшего практически гражданином мира, важно иметь культурные корни?
- Я никогда не отказывался от русских корней и своей волей от них не отрывался.
- Как вы себя идентифицируете? Кто вы, англичанин, русский, еврей, или космополит, то есть, гражданин мира?
- Конечно, я русский. Моя мама русская, а папа еврей. Гражданин мира - это слишком пафосно, для политических деклараций. А слово "космополит" для меня до сих пор имеет другое значение: так во времена моего детства здесь называли евреев, помните "дело врачей"? Точнее всего сказать, что я модифицированный русский. Пока я рос в России, учился, развивался, я впитал все русское. А сегодня я пытаюсь сохранить все самое ценное из этого, и впитать все самое ценное от Запада, где я живу уже почти сорок лет.
- А что для вас - самое ценное?
- Пожалуй, это+ я не помню по-русски+ по-английски - "tolerance"+
- А так и будет - "толерантность". В классическом русском языке для этого понятия даже нет полного аналога. Ближе всего - "терпимость".
- Ну да, вы правы+ слово "терпимость" даже звучит как-то+ не очень. Так вот, толерантность и есть самое главное, что есть в западной культуре, в отличие от русской.
- Владимир Давидович, вы вспомнили "дело врачей", космополитизм+ Прошло уже полвека, для вас это до сих пор так чувствительно?
- Знаете, там люди вообще не имеют ни малейшего понятия о том, в каких психологических условиях люди здесь жили в то время! Послушайте, в один день, 5 марта 1953 года, умерли два человека: Иосиф Сталин и Сергей Прокофьев, скоро будет полувековая дата. К этой дате я планирую провести в Лондоне серию концертов и дискуссий. Кроме Прокофьева мы планируем исполнять еще произведения Шостаковича и Кабалевского. Тогда же будем рассказывать о той ситуации, о том, как трудно было жить и работать этим композиторам. Недавно я прочел мемуары Вано Мурадели. Вы помните то знаменитое постановление ЦК? Так вот, я был потрясен его формулировкой: он написал, что горд, попав в ТАКУЮ компанию со своей оперой "Великая дружба!"! Дело в том, что Сталин в то время был крайне удивлен и обижен, почему ведущие композиторы не пишут произведения о нем. И вот Мурадели в своих мемуарах пишет, что тогда готовили арест Шостаковича. Вы смотрели фильм "Падение Берлина?" Его ставил Михаил Чиаурели, там в конце под торжественную музыку в исполнении Михаила Геловани появляется Сталин, и к нему бегут народы, его приветствуя. Можно много разного говорить про это кино, крайне интересен вопрос, насколько допустимым, с творческой точки зрения, было написание музыки к "Падению Берлина", но Шостакович не был арестован только благодаря тому, что написал эту музыку!
- Владимир Давидович, очень странно от вас это слышать: даже сразу после отъезда вы ни разу не были замечены с политическими декларациями! Может быть поэтому во время советской власти вокруг вашего имени всегда присутствовала "фигура умолчания". О вас не говорили, но и не клеймили позором, как изменника!
- А я и не был "изменником", по крайней мере, в собственном понимании! Меня тогда буквально выдавили из СССР! Все началось 58-м году после гастролей в Соединенных Штатах. Тогда полагалось, чтобы вместе с музыкантами на все гастроли ездил сопровождающий из КГБ, мы их называли "ангелы-хранители". Так вот, после этих гастролей мой ангел-хранитель по фамилии Волошин, не помню имени, написал про меня+ репортаж. Он обвинил меня в том, что "мне понравилась Америка", дословно. Тогда меня вызвали в специальную комиссию Министерства Культуры, прочитали этот+ репортаж и отменили мое турне по Германии. Я даже помню, как сказали: "Вы, Ашкенази, теперь будете играть для рабочих и крестьян!" Они это сделали "в наказание", вы понимаете? Они очень удивились тогда, когда я их поблагодарил и сказал, что я на зарубежных гастролях очень утомляюсь и теперь смогу немного отдохнуть. На том заседании был Курпеков, секретарь комитета комсомола консерватории. Он был, как ни странно, очень порядочным человеком, вышел вместе со мной и долго меня успокаивал. А потом произошла уж совсем фантастическая история! Дело в том, что моя жена исландка, она тоже училась в консерватории, мы тогда только собирались пожениться. Так вот, меня как-то нашел этот Курпеков и сказал, что только что был в одном кабинете и случайно слышал телефонный разговор, в котором один начальник просил другого, чтобы моей будущей жене не продлевали визу! Но бюрократия в то время уже была ужасной, и пока эта информация дошла бы до нужного кабинета, у нас было в запасе несколько дней. В общем, она в тот же день пошла в МИД, визу ей продлили и мы успели пожениться. Кстати, этот Курпеков был на моем концерте в 89 году, я узнал его, представил всем и рассказал, что он для нас тогда сделал, он был очень этому рад.
- А как, все-таки, произошел ваш отъезд?
- Это было тоже интересно. Когда мы поженились, мою жену заставили принять гражданство СССР, и когда она получала новый паспорт, ей сказали : Поздравляем вас, вы теперь - гражданка самого свободного в мире государства!" В это же самое время меня не хотели выпускать на Конкурс Чайковского! Впрочем, мне повезло, я выступил и разделил на нем первое место. Тогда получилось так, что знаменитый импрессарио Сол Юрок смог добиться, чтобы меня отпустили на гастроли в США. И вдруг случается Карибский кризис 62 года, начальники бояться лишних осложнений и заняты другими проблемами. Словом, нас выпускают, а "ангелу-хранителю" американцы визу не дают! В общем, фантастическая была поездка: мы с женой были одни! Вот тогда и родилась мысль: "а что если". Но мы вернулись, неудобно было подводить людей, которые нас выпустили. А потом у меня была поездка в Великобританию, и представляете, моей жене не хотели давать визу! Я хотел отказаться от гастролей, но начальники испугались неустойки, и ее выпустили. Я даже не знаю, что больше подействовало: денежный вопрос, или политический: моя жена тогда заявила, что пойдет в посольство Исландии и возьмет обратно свое гражданство! В общем, мы поехали и уже там поняли, что больше могут не выпустить, и решили остаться. Все процедуры выезда тогда были очень унизительны, вы представляете, на каком-то комитете меня однажды спрашивали, читал ли я "Ивана Денисовича"!
- А вы читали?
- Нет, но только потому, что просто не смог достать, хотя очень хотел! "Один День Ивана Денисовича" я потом нашел только в Великобритании, на английском языке!
- Говорят, вы впервые встретились с Солженициным только в этот приезд в Россию, это правда?
- Да, причем именно сегодня! Дело в том, что он всегда был моим героем, но встретиться не получалось. Недавно я познакомился с его сыном Игнатом, вы же знаете, он очень приличный пианист. Так вот, Игнат договорился с отцом о нашей встрече.
- И о чем вы говорили с Александром Исаевичем?
- Вы знаете+ Это была частная беседа, я не хотел бы рассказывать.
- Я понимаю, извините. Тогда давайте вернемся к вашему отъезду и первым годам на Западе.
- Я тогда не стал делать никаких заявлений и не вышел из советского гражданства. Я оставил советский паспорт, и на каждую поездку из Великобритании в другую страну получал визы. А в Союзе меня не знали, к какой категории отнести: вроде бы и не предатель, но не возвращается. Гражданство я поменял только через много лет, чтобы удобнее ездить по миру, тогда Верховный Совет дал мне разрешение на выход из советского гражданства.
- А в октябре вы впервые будете играть в Москве после 63-го года?
- Да+ Я уже приезжал сюда в 1989-м, но тогда я только дирижировал, а в этот раз буду, кроме того, и играть.
- А родителей своих вы видели за эти годы?
- Да, видимо, за мое хорошее поведение в середине 70-х родителям разрешили выехать ко мне в гости.
- Давид Ашкенази тоже много лет был одним из самых известных пианистов в СССР, у него с вашим отъездом появились сложности с работой?
- Как ни удивительно, никаких особых проблем не появилось. Ему олько запретили играть на правительственных приемах, и все. Вот, правда, сестру Лену не приняли в консерваторию, хотя она играла очень прилично, но им хватило одного "перебежчика". В "гнесинку", оказалось, можно, ведь ничего политического я не заявлял.
- Ваш сын знает русский?
- Нет. Совсем нет.
- Так что же, все эти годы вы были лишены родного языка?
- По-русски я читал. Я понимаю, почему вы спрашиваете, у меня сейчас интонации английские, да?
- Ну, немного. А какой язык сегодня "рабочий" у вас в чешской филармонии?
- Когда мы знакомились с оркестром, я их спросил об этом и добавил шепотом: "По-русски может быть, не стоит?" Рабочие у нас - английский и немецкий, по-русски мы часто говорим в перерывах.
- Знаменитый рок пианист и композитор Рик Уэйкман сказал мне, что именно концерт Владимира Ашкенази, увиденный в детстве, призвал его в музыку, как вы к этому относитесь?
- Мне очень приятно, но я его не знаю. Я вообще никого не знаю из этой стороны музыки.
- А где граница между сторонами музыки, что есть культура, а что - масс-культура?
- Не знаю, я много думаю, и пока нет ответа. Границы, наверное, тоже нет.
- Владимир Давидович, Михаил Барышников вообще ни разу не приезжал в Россию, а Слава Ростропович очень активно участвует в нашей общественной жизни. К вам не поступало предложений куда-нибудь вступить и в чем-нибудь поучаствовать?
- Нет, никаких предложений не было. Дело в том, что для Славы это состояние органично и естественно. Славу из страны впрямую выгнали, и он стал общественной фигурой уже тогда, вот все и продолжается.
- А вы сегодня следите за тем, что происходит в мире?
- Сейчас слежу очень выборочно. Интересует многое, не знаю, как объяснить+ я слежу, куда идет мир и почему. Меня интересуют причины. Это относится к нашему существованию на планете, почему мы такие, почему системы разные.
- И почему же мы, русские, такие? Почему не тановимся частью европейской цивилизации, почему замкнуты в самих себе, как японцы до позапрошлого века?
- Это очень долгий и серьезный разговор. Камни, холод, пространство. При этом, слишком легко было добывать пищу, не так, как, скажем, викингам. Но окончательного ответа у меня и здесь нет!
- Владимир Давидович, скажите, когда у пианиста работают руки, насколько включена его голова?
- У меня, надеюсь - всегда. Хотя, это шутка, как и ваш вопрос. Объяснить этот процесс в принципе невозможно. Если бы я знал ответ, я был бы самым гениальным артистом+ или - наоборот?..