Топфотоп — здесь знаменитости общаются друг с другом и со своими поклонниками

8 December 2009

Партнер (1936)

Летом 36-го года, будучи уже довольно известным эстрадным артистом, Лев Миров с семьей оказался на отдыхе в черноморском санатории и там познакомился с Ильей Ильфом, который тогда уже был тяжело болен, но чувства юмора не потерял, о чем свидетельствуют его записные книжки. Кстати, одна из записей за этот год гласит:
«Толстого мальчика дети во дворе зовут «жиртрест». Это фундаментальный, спокойный и очень уравновешенный ребенок».
Так вот, это про сына Льва Мирова, то есть, про моего папу.
В общем, на отдыхе артист Миров проводил довольно много времени вместе с писателем Ильфом и, как однажды сказал мне дед, именно пример работы Ильфа и Петрова натолкнул его на идею парного конферанса.
Вернувшись в Москву, он стал искать возможность реализации этой идеи, и вскоре предложил ее своему коллеге по мюзик-холлу, тоже бывшему синеблузнику, Евсею Дарскому.
Говоря о конферансе, важно понять то, что любой сборный концерт нуждается в некой связующей линии, или красной нити, которой и стало балагурство человека, выходящего на сцену для представления следующего номера. Вкусы публики во всех странах никогда не отличались особым изыском, а поэтому и шутки конферансье нередко проходили «на грани фола», а порой и за этой гранью.
В главе о происхождении конферанса учебники любят отправлять нас к традициям «балаганного Деда-зазывалы», на российских ярмарках XVII века. Не будем сегодня спорить с этим утверждением, помня о том, что и радио изобрел Попов, а не Маркони, и паровоз – Черепанов, а не Стивенсон, и паровую машину – Ползунов, а не братья Ватт, и вообще, Россия – родина слонов. Суть в том, что конферансье выполнял функции связника между артистом и публикой, причем связи обратной, и для ее поддержания он должен был обладать даром импровизации. Вам уже, наверное, понятно, что такой человек существовал всегда, именно таким и был самый первый в истории артист, но в случае парного конферанса, мы имеем дело с уникальным случаем, когда жанр имеет не только авторов, но и точную дату рождения: май 1937-го года.
Именно тогда, в мае 1937 года, Лев Миров и Евсей Дарский вышли на эстраду Московского сада «Аквариум» как пара конферансье. Почему именно тогда, ведь именно в эти годы на эстраде блистали такие артисты, как Алексеев, Гаркави, Гибшман, Грилль, Менделевич, да и многие другие известные артисты разговорного жанра? Концерты частенько вели и блестящий чтец Хенкин и «любимый шут Сталина» Смирнов-Сокольский… Тогда еще ничто не предвещало того кризиса жанра конферанса, который наступил, скажем, в наши дни, так почему же потребовалось вносить в конферанс такие революционные новации?
Давайте вспомним, чем вообще славен 37-й год, какой свинцовый вес в это время обретало нечаянно брошенное слово… Ведь получалось, что ведущий концерта отвечал не только за себя, за свои слова, но и за зрителя, с которым он вступал в непринужденное общение, причем в шутливой, а следовательно, весьма опасной форме…
Ох, как неприятно стало ему импровизировать на сцене в 30-х! Слово-то, ведь, не воробей, вылетит, так уж на всю голову… Да и с кем непринужденно общаться-то, когда и зрители в зале – как воды в рот набрали! Вот и получается, что появившийся на эстраде рядом с первым, второй конферансье, с которым и строился обязательный «непринужденный» диалог, стал в 37-м, как бы, производственной необходимостью, одним из способов решения проблемы!
Кстати, профессии конферансье и режиссера очень близки.
В апреле 1938 года газета «Советское искусство» сообщила, что в Зеленом театре ЦПКиО состоится выступление ансамбля молодых мастеров эстрады. Режиссеры программы Миров и Дарский были изобретательны даже по сегодняшним меркам, и эстрадный спектакль действительно получился веселым и увлекательным. На одной их новации следует остановиться особо.
Концертная программа начиналась демонстрацией фильма, в котором режиссеры и, говоря современным языком, - продюсеры программы, – Миров и Дарский в свой законный выходной получают срочную телеграмму о внеочередном концерте через несколько часов. В совершенной панике они пытаются разыскать своих актеров, каждый из которых, естественно, занят своим личным делом, но, будучи выдернут – кто из парикмахерского кресла, кто из гаража, кто со спортивных соревнований – проникается ответственностью момента и сразу же спешит на концерт.
В конце короткого фильма, когда живописная группа актеров на экране бежала по набережной ЦПКиО, в «Зеленом Театре» зажигались прожектора, распахивались двери, и зрители видели их всех «живьем»: запыхавшихся, непричесанных, но в полном составе прибывших на концерт.
В середине 80-х этот прием я увидел в спектакле чешского театра пантомимы «Латерна Магика». Тогда все наши критики писали о «гениальной революционной находке», и никому в голову не приходило, что ровно за полвека этот ход уже изобрели у нас.
И еще одна деталь. Дело в том, что сама идея киносъемки пришла в голову авторам уже тогда, когда все средства на постановку были израсходованы. Тогда Лев Миров предложил в первых кадрах фильма крупно показать этикетку одного из напитков, стоящих на столе, и предложить заводу, его производящему, финансировать сами съемки. Завод с удовольствием принял предложение, таким образом, мы имеем первый официально зарегистрированный случай скрытой рекламы на отечественном экране.
Той самой «джинсы», которой сегодня кормятся сотрудники всех телеканалов.
С Евсеем Дарским мой дед выступал до 49-го года, когда Дарский внезапно умер на улице от сердечного приступа. Было это в самом центре Москвы, среди бела дня, на оживленной улице. Люди брезгливо проходили мимо, а кое-то шипел вслух: «Надо же, с виду приличный человек, а так напился…»
Впервые за много лет знаменитого артиста на улице не узнали.
После этого Миров какое-то время пробовал выступать один, а потом стал искать нового партнера. Это время характеризуется одной чрезвычайно показательной историей: один из кандидатов по фамилии Барташевич после каждого концерта возмущался: «Лев Борисович, вы мне даете совершенно несмешной текст, поэтому на ваших репликах зал смеется, а на моих молчит!»
Сначала Миров всё крепился, а однажды его терпение лопнуло, и он предложил Барташевичу поменяться ролями. Как вы уже, наверное, поняли, эффект был точно таким же: когда «несмешной» текст говорил Миров, зал хохотал, а реплики его партнера, еще вчера такие острые, оставались безо всякой реакции. В общем, повторилась история из сказки «вершки и корешки»
И тут Мирову повезло: он встретил Марка Брука, молодого и абсолютно подходящего ему партнера, который с удовольствием взял звучный псевдоним «Новицкий», а ко всему прочему, оказался и блестящим администратором, что сэкономило дуэту кучу денег и времени.
Не будет преувеличением сказать, что Мировы и Новицкие буквально жили одной семьей: даже дачу в Серебряном Бору тогдашнее московское начальство им выделило совместную: один большой дом с двумя входами. Но и в Москве не было такого праздника – как общесоветского, так и семейного, - который они провели бы врозь. Энергичный Марк проводил всю административную работу за две семьи, тогда как уже пожилой и ленивый дед ходил с ним только в самые высокие кабинеты.
Именно Сашка Новицкий познакомил мою тетку Наташу с ее нынешним мужем, – своим одноклассником Валерой, а через несколько лет помог и мне перейти в другую школу, так как в старой меня (о, Господи!) не принимали в комсомол.
Более того, Саша Миров и Вова Новицкий в начале 80-х посещали один детский сад, при этом – вы не поверите! – Лев Борисович и Марк Владимирович всю жизнь продолжали оставаться друг с другом «на вы»!
Последний раз они вместе вышли на сцену 6 января 1983 года. 10-го дед лег на операцию давно беспокоившей его язвы, а 20-го его уже не стало.
Марк догнал его через три года.
Но и сегодня, когда слава дуэта стала уже забываться, а в Серебряном Бору живут уже совсем другие люди, неподалеку от Москвы вырос двухэтажный дом, в котором летом одной большой семьей живут человек десять, которых все соседи по дачному поселку называют слитно: Мировыновицкие.