Топфотоп — здесь знаменитости общаются друг с другом и со своими поклонниками

2 October 2009

Три истории про Музей имени Скрябина (1976)

Почему-то опять вспоминается осень…
Та самая, мягкая и совсем не холодная московская осень, когда темнеет рано, а жизнь за яркими окнами течет вовсю и спать не собирается.
Молодой и полный сил я, в очередной раз поругавшийся со своей будущей бывшей женой, шатаюсь один по любимому вечернему городу.
Поболтавшись по Арбату, тогда еще полноценной московской улице с троллейбусным маршрутом № 39, я иду к улице Вахтангова, и ноги сами поворачивают туда, где стоит наш Храм. Именно храмом мне видится Экспериментальная Лаборатория Электронной Музыки, расположившаяся в одной из комнатушек музея имени Скрябина.
Почему именно там?
Да я, молодой балда, даже над этим и не задумываюсь! Сам Александр Николаевич Скрябин мне представляется таким же старым занудой, как и Чайковский, Рахманинов, Мусоргский… Мне ведь только Битлов подавай! Или «Дип Пёпл», на худой конец! В этой самой Студии работает фантастический персонаж Юра Богданов, звукорежиссер и гитарист рок-группы «Бумеранг» под руководством Эдуарда Артемьева. Тот самый, кто в последствии станет ведущим звукорежиссером "Мелодии", а потом одним из лучших наших саунд-продюсеров.
Юрка для меня – Падре, старший наставник, несмотря на весьма пикантное знакомство: связующим звеном оказалась его тогдашняя жена, которая пару лет назад по всем хипповым законам, лишила девственности меня, четырнадцатилетнего.
(Он, кстати, об этом не знал, но через пару лет развелся, видно, я там не один такой был).
В скрябинской студии бывают потрясающие люди, играется удивительная музыка и стоят фантастические инструменты: синтезаторы «Синти-1000», «Мини-муг» и удивительный черный ящик под названием АНС (аббревиатура имени Скрябина). Я как-то спрашиваю Юрку:
- Это – тоже синтезатор?
- Да. Причем – уникальный. Задания ему даются графически: специальным стилосом по черному стеклу.
- Советский?
- Русский.
- ?
- Дело в том, что это вообще – первый синтезатор в мире, его задолго до официально признанного синтезатора Роберта Муга построил гений-самоучка по фамилии Мурзин, а советская власть двадцать лет препятствовала его созданию!
Это было правдой. Как и то, что через несколько лет, в разгар гонений на музыку, АНС забрали из Скрябинской студии и передали на кафедру Лингвистики МГУ. Почему туда? А всё очень просто: он был единственным на то время прибором, способным синтезировать человеческую речь.
Но в то время мы все сходим с ума от огромного шкафа «Синти-1000», который до сих пор ошибочно называют «Синти-сто».
О появлении его на студии – первая история.

В начале 70-х «Синти-1000» был суперзвездой Британской промышленной выставки в Сокольниках, на которую каждый день в течение двух месяцев стояла огромная очередь из наших соотечественников, не слишком избалованных западными экспозициями.
С самого первого дня в павильоне буквально поселился белобрысый очкастый парень, который влюбил в себя весь английский персонал. Конечно же, это был Юрка Богданов. Он сначала попросился постоять рядом, потом нажать одну кнопку, а через несколько дней стал разбираться во всех тонкостях работы прибора не хуже, чем штатный оператор.
В конце первого месяца работы выставки к нему подошел директор экспозиции и сказал:
- Послушайте, Юрий! Дело в том, что по международным правилам предмет, побывавший на выставке, считается полностью отработавшим свою стоимость. Так что, везти его назад нам просто бессмысленно. Если вы сможете принести нам письмо от официальной организации, мы просто передадим вам синтезатор в полное владение!
Я представляю себе Юркино лицо в этот момент… Проглотив слюну он только смог вымолвить:
- Бесплатно?..
- Ну, конечно!
И пошла, поехала круглосуточная работа по добыванию бесценной бумаги от Министерства Культуры…
Если вы хоть раз пробовали получить в СССР хотя бы справку из ЖЭКа, вы можете догадаться, сколько длилась эта беготня по инстанциям. Один в отпуске, другой в командировке, третий вышел, а четвертый просто не может принимать такого решения!
До закрытия Выставки оставалась неделя, потом четыре, три, два дня…
Англичане смотрели на трагическое лицо Богданова и понимали: расставания с «Синти» он просто не переживет.
За день до закрытия директор и начальник охраны отозвали Юрку в уголок и тихо сказали:
- Значит так. Черт с ней, с бумагой, спишем как «безвозвратно утраченный». Завтра с восьми утра мы начинаем сворачиваться. Ты берешь трех друзей, грузовик и приезжаешь сюда, а мы делаем вид, что ничего не видим. Понял?
- Н-нет… То есть, д-да!
В общем, он его, фактически, украл. Уже к отъезжающему грузовику подошел один из англичан, приложил палец к губам и протянул Юрке чемоданчик, в котором был смонтирован еще один синтезатор Роберта Муга – «мини-муг». Вот так.
А письмо из Минкульта издевательски пришло ровно на следующий день после отъезда англичан восвояси… Прибор, подаренный лично одному из музыкальных энтузиастов, прочно встал на баланс одного из подразделений этого Министерства…
Юркина раскладушка на долгие годы встала там же.
Прямо под пультом.

Остальные две истории собираюсь дописать в отпуске.