Топфотоп — здесь знаменитости общаются друг с другом и со своими поклонниками

18 September 2009

ГАЗПРОМ: КОШМАРЫ СБЫВАЮТСЯ

"Дикость, подлость и невежество не уважает прошедшего, пресмыкаясь пред одним настоящим".
Пушкин. Около 1830 года

Семнадцатого сентября под вечер, на улице зодчего Росси, в кабинете Бенкендорфа (а в 1918 – Сталина), за разрешение строительства четырехсотметрового небоскреба поставили подписи одиннадцать из пятнадцати членов комиссии. Один не явился, еще один попытался воздержаться, но его принудили примкнуть к большинству. Это, как вы догадываетесь, то большинство, которое называется подавляющим. Всего двадцать минут – и судьба города решена. ПРИНЯТО. Думаю, что и те, кто планировал блицкриг 41-го, позавидовали бы такой оперативности.
Трое порядочных людей против одиннадцати с отмороженной совестью? Для одной комиссии Смольного число порядочных даже зашкаливает.
Через неделю к тем одиннадцати добавится двенадцатый, точнее двенадцатая – губернатор Петербурга Матвиенко. Ее подпись узаконит беззаконие.
Да, мы будем подавать в суд. Только пока суд да дело, эти твари (не знаю только, Божьи ли) уже воткнут свою заточку в сердце Петербурга – то место, где он начинался, еще до Петра. Потом заплатят штраф. А потом рядом вырастут еще высотки и, как предупреждал академик Лихачев, небоскребы убьют Петербург.
http://vveshka.livejournal.com/21410.html
На днях я беседовал с Петербургским поэтом и культурологом Андреем Черновым, которого мы здесь неоднократно цитировали, и его женой Наталией Введенской о борьбе с Башней Газпрома. Она угрожает вылезти на Охте, как кончик той самой вертикали, на которую насадили всю страну.
Это не первая общественная кампания, в которых участвует Чернов, среди них – возвращение Ленинграду исторического имени и запрет на размещение городской свалки на Синявинских высотах. В последней – в январе 2009-го принимала участие и его жена.

– Объясните, а зачем, в принципе, это делается, зачем этого монстра нужно строить?
– Они считают, что они строят новый символ Петербурга. Так откровенно и говорят: газпромовская башня – амбициозный проект, новая доминанта, новый символ города. Экспертиза показала, что башню будет видно из сорока четырёх точек Петербурга, в том числе с набережных Васильевского острова, с Дворцовой площади, от Исаакиевского собора.
– Почему именно там, напротив Смольного?
– Они купили здесь землю. Но есть закон, который запрещает строить на этом месте выше 48 метров. И не только: закон (№820-7) запрещает «появление новых доминант... в пределах обзора панорам исторического центра» . Еще один немаловажный вопрос – археология. Здание строится прямо на месте трех крепостей – новгородской и двух шведских – Ландскроны и Ниеншанца, и еще более древних поселений эпохи неолита, бронзы, раннего металла и римского времени . Археологи обнаружили там остатки фортификационных сооружений, а такие вещи тоже охраняются законом.
– А теперь про ЮНЕСКО.
– ЮНЕСКО были переданы все документы. Комитет на 33 сессии по проблемам культурного наследия выразил беспокойство в связи со строительством башни «Охта-центра» и призывал власти Петербурга принять меры. В случае, если меры не будут приняты, они собираются внести Петербург в список наследия, находящегося под угрозой, или вообще исключить его из списка культурного наследия ЮНЕСКО. Ведь исторический центр Петербурга охраняется целиком. Кстати, для справки, в списке ЮНЕСКО во всем мире всего 878 объектов, 23 – в нашей стране.
– Наташа, что ты помнишь из истории, когда Кремль был выведен из списка Всемирного наследия ЮНЕСКО после строительства Дворца съездов?
– Ничего не помню, я тогда еще не родилась. Зато я знаю историю с Дрезденом, которая произошла недавно, в 2005-м. Дрезденцы решили построить новый мост через Эльбу, и ЮНЕСКО протестовало. Они говорили то же, что и нам – что этот мост испортит охраняемую панораму. Но, тем не менее, жители собрали референдум и решили: «Да, мы хотим мост. Он нам нужнее». Это справедливо, жители должны сами решать такие вопросы. Газпромовцы говорят, что башня будет новым символом развития Петербурга. А вы спросите у жителей – они хотят такое новое развитие или не хотят? Это важно! Новое развитие – это не хухры-мухры! Хотим ли мы небоскрёбного строительства, уничтожающего исторические панорамы? Надо всех горожан спрашивать. Но нам в проведении референдума отказали. А ведь в комиссии по землепользованию уже лежат десятки заявок на строительство небоскрёбов. Прецедент будет создан, и это уже не остановишь.
– А может быть Петербург достоин этой доминанты за то, что он дал России Путина и Медведева? Как наказание городу за это?
– Нет. Нет. Это моё частное мнение, но я терпеть не могу разговоры о том, кто чего достоин. Как тут один сказал: «Петербург достоин блокады за то, что он принёс революцию в страну». Вот не надо! Это дело Господа решать, кто чего достоин.
– Может быть, эта страна действительно достойна именно этого памятника на веки вечные за то, что она допустила, за то, как она позволила себя изнасиловать?
– Понимаешь, Серёж, я не беру на себя ответственность решать, кто чего достоин. Это вопросы глобальные, которые мне неинтересны. Я как житель Петербурга защищаю свой город, и мне наплевать, кто чего достоин. Я защищаю свой город. И каждый неравнодушный горожанин скажет то же самое. А вопрос достоинства и наказания решать не нам. Да, если она будет построена, кто-то волен сказать: «Это нам наказание». Но я не возьмусь интерпретировать волю Господа Бога.
– Скажи, лично ты, если это здание будет построено, уедешь из этого города?
– Нет.
– Ты будешь ждать следующего?
– Нет. Я буду воевать за мой город.
– А как ты будешь воевать?
– Точно так же, как сейчас. Судами, заявлениями, митингами.
– А ты будешь приветствовать, если самолёт врежется в это здание, как это было с «близнецами» в Нью-Йорке?
– Нет, конечно! Потому что это приведёт к гибели людей. Я не буду рада, даже если оно рухнет в процессе строительства. А это возможно. Потому что наши болотные грунты никто толком не исследовал на предмет возможности строительства такого здания.
– По смете здание обойдется в два миллиарда долларов.
– Шестьдесят миллиардов рублей.
– Да, но совершенно очевидно, что как минимум, в два раза больше. На какие деньги оно строится?
– Дело в том, что Газпром, как крупнейший инвестор, получит налоговую льготу, около 6 млрд рублей ежегодно. И за те десять лет, на которые рассчитано строительство (2007–2016), как раз и набегает 60 миллиардов рублей. Это покроет все расходы. Т.е. небоскреб строится на недоплаченные Газпромом деньги, т.е. на деньги жителей.
– Я хочу понять, какие основания для налоговых льгот?
– Это называется «стратегический инвестор».
– Но фирма просто строит себе офис!
– За то, что он пришел в город, ему даются налоговые льготы.
– Непонятно, почему, если я строю себе дом, то у меня нет никаких льгот, а если Газпром строит себе офис, ему даются льготы?
– Потому что ты не крупный инвестор, ты ведь не платишь в казну налоги в таком размере, в каком платят они.
– Существует ситуация, в которой супер-пупер структура, типа Газпрома, которая является естественной монополией на то, что принадлежит народу. Нефть, газ. РЖД тоже естественная монополия. Руда любая. В принципе, то на чём они зарабатывают, есть прямая собственность народа. Но они это разрабатывают, они на этом зарабатывают. Они это приватизировали. Я не говорю сейчас, что надо пересмотреть результаты приватизации. Но ответственность за те средства, что они имеют, чем определяется? Какими российскими законами определяется ответственность естественного монополиста за то, на что он тратит деньги?
– Акционеры. Единственные, кто могут протестовать – это акционеры, считающие, что правление компании тратит деньги неразумно. А государство является владельцем контрольного пакета акций – пятидесяти процентов и одной акции Газпрома. Видимо, государство считает, что деньги тратятся разумно. У нас ведь нет кризиса, безработицы и других проблем. У нас все ОК! Можем позволить себе построить большую красивую башню для собственного удовольствия.