Топфотоп — здесь знаменитости общаются друг с другом и со своими поклонниками

29 November 2012

Нганасанская сказка. 1998

«Однажды пришел на Север смелый и сильный Человек. Духи Тундры сначала не приняли его, наслали стужу лютую, злых волков и медведей, но Человек смог подружиться с Оленем и Собакой, и вместе они научились противостоять природе. Тогда смилостивились Духи и позволили им жить в тундре. И пришла к ним Женщина, родились дети, появились другие люди… Так возник народ под названием «нганасан», и случилось это пять тысяч лет назад. Все это время они жили на Таймыре, ловили рыбу, охотились, кочевали со стадами по тундре, ставили чумы, шили парки, рассказывали детям сказки, слушали шаманов, танцевали вместе с ними у костра…»

Эту трогательную пафосную туфту сочинил лично я. Было это в 1998-м году, в качестве «захода» к моей статье в «Вечерней Москве» о жизни малых народов севера. Я тогда специально слетал на Таймыр, как всегда, с удовольствием соединив приятное с полезным. Ну, люблю я путешествия!
Но как у меня вылупились глаза и раскрылся рот, когда через несколько лет я услышал эти самые слова в качестве закадрового текста к фильму на канале НТВ! И подавались они там именно, как древний нганасанский фольклор!
Воистину, чудны дела твои, Господи! И если Юлий Чирсанович Ким после появления в эфире его песни «Губы Окаянные» с титром «русская народная» несколько дней говорил по телефону: «Русский народ слушает!», то кем теперь называться мне, Великим Нганасанским Сказителем? Белым Шаманом?

Недавно я обнаружил эту статью в доме умершего друга. Он тринадцать лет хранил эту газету. В электронном виде она нигде не сохранились, и я, сразу все вспомнив, решил дополнить напечатанное честными воспоминаниями, слепить новую историю и посвятить ее памяти Вовки Моргенштерна.
Если бы не он, ничего бы не состоялось.

ЗАПОЛЯРНЫЙ «ФОРС-МАЖОР»

В Норильск я поехал, честно говоря, просто «оттянуться».
Вовка, прилетевший из своей Америки, привычно позвал с собой в Норильск, - туда, где все схвачено: рыбалка, охота, природа, девочки… Правда, последний пункт вслух не оглашался, да и не слишком меня интересовал, я ж ведь женился месяц назад!
Проблема была лишь с деньгами на билет и с работой, но я решил ее гениально просто: написал Главному редактору заявление об уникальной возможности сделать статью о… Ну, дальше вы помните.
Командировочные были выписаны, билет куплен… правда, только в одну сторону. Коренные норильчане сказали:
- Обратно не бери. Не ясно, когда полетим, кроме того, там дней на пять может встать погода.

А материал наворачивался и впрямь интересный, как и само путешествие: на краю горного плато Путоран, за Полярным кругом, на берегу озера Лама, якобы, создан заповедник, в котором происходит возрождение одного из малых народов севера. Народ нганасан, насчитывающий около пяти тысяч лет истории, за советское и постсоветское время почти полностью выродился, и только сейчас норильский предприниматель Олег Крашевский на собственные средства создал… давайте не бояться терминов: «резервацию», и пытается вернуть нганасан в привычные условия обитания.
Именно этот Олег и был заявлен вовкиными друзьями в качестве «принимающей стороны». Зачем это ему? А все просто! Вовку представили главой туристической компании, который мечтает открыть новый маршрут для американских миллионеров, так и жаждущих потратить десятки тысяч баксов на охоту в далеком Заполярье… А еще и экзотика – нганасанские парки, вручную вышитые бисером унтайки, головные уборы, варежки…
Ну а когда американцу «на хвост сел» журналист, все было воспринято в том же бизнес-ключе.

… в 1991-м году в Волочанском совхозе «Путь Ильича» под Дудинкой кто-то проворовался, запил, сбежал, и все таймырское стадо домашних северных оленей вымерло от бескормицы. До единой головы.
Бардак тогда царил жуткий, но директор совхоза по старой памяти испугался репрессий и решил подстраховаться. В ближайшее стойбище нганасан был направлен дипломат с ящиком водки и… В общем, уж не знаю как, но последнюю семью, державшую домашних оленей, уговорили всех их забить. Глава семьи через неделю повесился на жиденькой полярной ели, но задача была выполнена: теперь падеж всего поголовья домашнего оленя на Таймыре можно было списать на неведомую эпидемию.
А у нганасан домашних оленей до сих пор так и нет! Слава богу, огромные стада диких еще пасутся на побережье Ледовитого океана…

В случае штиля, исправного корабля и чистого фарватера, дорога из Норильска до Базы Крашевского занимает 6-7 часов. Выйдя рано утром, мы собирались к вечеру вернуться в город, поэтому тёплых вещей с собой не взяли. Как выяснилось уже на причале, с катером в порядке было не всё, но ждать хотя бы ещё день было нельзя: стремительно приближалась полярная зима, и ледостава на озере Мелком ожидали в ближайшие дни. Мы взяли на борт груз продуктов для зимовки, два куба досок и трёх нганасанских мальчишек, которые захотели жить на Ламе со своими родителями.
Пройти предстояло около двухсот километров. Сначала по реке Норилке, ползущей через болота, на которых стоит и сам город, потом она резко сужается и на одном из поворотов меняет название на Талую, становится быстрой, порожистой. А вытекает речка Талая из озера Мелкого, шириной километров тридцать, из него через малозаметную протоку мы попадем в озеро Лама, по которому, правда, идти нам еще километров сто…
Рация в Норильске редкость, потому что, простите, денег стоит. Кроме того, шибко «упакованные» мореходы у простых людей особой симпатии не вызывают. Основным и, как выяснилось, очень действенным средством безопасности является регистрация каждого вышедшего из города судна с указанием предполагаемого района и срока пребывания. Для этого на острове у начала реки Талой поставлен пост, на котором сидит Сергей Пономаренко по прозвищу «Адмирал». Еще несколько лет назад этот пост занимал его отец, начальник Норильской ГИМС (Государственная Инспекция Маломерных Судов), от него Сергей и унаследовал это авторитетное «погоняло».
Мы честно сказали ему, что едем в «резервацию», вернемся к вечеру, в крайнем случае, завтра. О неполадках в электросистеме, правда, умолчали: иначе «каэску» просто бы не выпустили в озеро...
Ура! Движок урчит, солнце светит, вокруг безумные красоты плато Путоран!... Путешествуем!

…Путоранское плато и особенно район озера Лама уже много десятилетий – Государственный Природный Заповедник. Рыбалка, охота и вырубка леса практически запрещены, только представителям малых народов, ведущим традиционный промысел, это разрешается. И немудрено, ведь такую красоту больше нигде не найдешь!..
Тем удивительнее тот факт, что в 1978 году неподалеку был произведен… подземный ядерный взрыв. Одно из озер полностью ушло в образовавшуюся пустоту, а тайга пожелтела на несколько километров вокруг. Крупная рыба подверглась мутации и стала несъедобной, а некоторые таежные звери отсюда просто ушли.
Людям, как обычно, ничего не сообщили…

Последнюю энергию аккумулятора забрала печка, и стрелки всех приборов повисли на нуле. Для всех стало очевидно, что глушить дизель просто нельзя, ибо завести его снова не получится: других катеров, от которых можно «прикурить», в дальнем секторе Ламы просто нет.
- Ну что, возвращаться будем? Только учти: завтра, судя по всему, тоже не выйти, а потом лёд встанет, так что – до июня.
Нужно было идти дальше, ибо у людей на Ламе закончилась соль и крупа.
А через час пошёл снег, видимость упала до пятидесяти метров, и в середине озера Мелкое катер нарвался на мель. Мелкое оправдало свое название.
Ощущать себя жирным пассажиром было весьма неловко, особенно в тот момент, когда двое – капитан и старший из нганасанских мальчишек в высоких болотных сапогах – просто выпрыгнули за борт и раскачивали катер руками, сталкивая его с мели.
- Олег, может вам помочь?
- Да иди ты… Видишь, мы в сапогах, а ты… (непечатно, но ласково)
Качали долго, истово, старательно помогали себе забористым русским словом, но лодка упорно не хотела сходить с места ни в ту, ни в другую сторону, и все плотнее садилась в илистый грунт.
Перспектива становилась довольно мрачной, прошло часа два, как вдруг из пелены вынырнуло случайное судёнышко, без разговоров подошло к нам и зацепило наш катер тросом. Через полчаса совместных усилий мы сорвались с мели, и путь на Ламу был продолжен.
У меня с собой по обычаю было запасено несколько бутылок водки, но когда я предложил немного согреться, идея была резко отвергнута без объяснения причин.
Через час, вошли в Ламу, шторм резко усилился. Капитан тщетно пытался держать безопасный курс, но от бортовой качки было уже никуда не деться. Стало по-настоящему страшно, но всю степень опасности я, как выяснилось, не осознавал.
- Теперь ты понял, почему пить на воде нельзя?
- Н-не совсем…
- Эх, ты … (непечатно, но ласково)! Мы идем вдоль берега. Если перевернёт, - можно попытаться доплыть, коли успеешь раздеться. У трезвого есть некий шанс, а после стакана – вариантов уже никаких нет!
- Олег, а как же, если так опасно, ты катер без генератора и на севшей батарейке вел?
Ответа не было. Капитан просто посмотрел на меня ласково, но непечатно.
Во время разговора о водке нганасанский мальчик, тот, который час простоял в ледяной воде подошел к нам и молча смотрел в глаза Олегу. Видно было, что он дрожит, а губы совсем синие…
- А-а… ты? Ну ладно. Серега, где у тебя водка?
- Здесь. Но как же…
- Ему нужно. Заодно посмотришь. Граммов сто налей, не больше.
Когда я, балансируя на согнутых ногах, сворачивал белую головку и наливал в протянутую железную кружку, выражение лица нганасанина странно изменилось: ноздри расширились, глаза вылезли, а взгляд остановился в точке, где была водка.
- Погоди, - Олег встал позади мальчика, - теперь можешь давать!
То, что произошло в течение следующих секунд, до сих пор представляется мне каким-то ужасным фокусом, но я это видел собственными глазами: мальчик схватил кружку, опрокинул ее себе в рот, и в следующий момент уже падал на подставленные Олегом руки. Так мы, начитавшись детективов, представляем себе действие цианистого калия.
- Э! В чем дело? Что с ним?!
Олег бережно подтащил мальчишку в угол каюты и положил на полу. Его друзья смотрели на бездыханное тело с завистью.
- Ничего особенного. Спит.
Я продолжал смотреть вопросительно.
- Они же все алкоголики от рождения… Про отсутствующую хромосому слышал?
Я кивнул.
- Вот так белые люди Америку и завоевали! Да и дежневские казачки с таежным и тундровым народом именно водкой справились… А этому просто надо было налить, иначе воспаленьем легких бы дело кончилось. А он тут теперь до самой базы часа четыре и пролежит, даже не пошевелится…

…Шаманизм для европейцев всегда был сродни какой-то диковине. Не разобравшись окончательно даже с родным православием все другие вероисповедания и культы мы воспринимаем, как экзотику, но в Заполярье другую религию представить просто невозможно. Дело даже не в природе, которая с первого же момента воспринимается как обиталище духов Тундры, а в самой сущности шаманизма как религии.
Русские поселенцы в Дудинском округе появились давно: «затундрённые» казаки проживали на всем протяжении торгового пути от Мангазеи – поселения в низовьях Оби – до Камчатки и Сахалина. Вместе с ними в тундру пришли и первые миссионеры, которые столкнулись с удивительной, доселе нигде не виданой проблемой: нганасан не нужно было долго убеждать в наличии истинного Бога! Они с радостью соглашались уверовать во Христа, вполне резонно полагая, что еще один сильный и добрый бог им совсем не помешает. Икона, принесенная в чум православным проповедником, сразу же занимала достойное место среди других идолов, которым камлал мудрый шаман! Нганасане искренне не могли понять, почему же миссионеры так возмущаются и кричат на них, принявших нового Бога столь безропотно…
В одном стойбище этнографам подарили древнюю связку маленьких идолов, которая всегда висела на поясе у племенного шамана. На ней среди изображений зверей, рыб и Духов тундры он с удивлением обнаружил довольно искусно вырезанную фигурку… обычного попа! Как положено: пузатого, с кадилом и бородой. Идола веками старательно умащали оленьей кровью и тюленьим жиром, окуривали таежным дымом и подносили ему подарки, искренне удивляясь, почему же, когда в стойбище приезжает оригинал, он так громко кричит и возмущается!..
(продолжение следует)