Топфотоп — здесь знаменитости общаются друг с другом и со своими поклонниками

13 October 2012

Рыбонька моя…

- Папа, а как там мой Сэнди?
Давид похолодел. Неделю назад, когда Лизка с мамой уезжали на отдых, он клятвенно обещал каждый день утром заходить к ней в комнату и не только старательно сыпать в аквариум рыбий корм, но и минут по десять играть с этим чертовым вуалехвостом…
- Лиззи, твой Сэнди – полный окей! Плавает, играет, выглядит очень весело! Скучает, да и я тоже! Приезжай скорее, сама увидишь. Ну, давай маму!
С мамой поговорили о совершенно ничего не значащих вещах: о последних дебатах между демократами и республиканцами, о счетах за электричество и воду, о ремонте у соседей… Только в конце разговора вспомнили о главном: во сколько завтра ехать в Лагвардию встречать их самолет.

Сэнди тихонечко плавал на поверхности Лизкиного аквариума кверху брюхом. Смирненько так, спокойно… смежил очи, сволочь. И что теперь делать?
Давид почесал начинающуюся лысину, растерянно огляделся по сторонам и закурил. Потом вспомнил, что он в комнате у дочки, включил вентиляцию и вышел. Уже в гостиной он решил позвонить двоюродному брату, который обычно знал все.
- Лёня, скажи, а где у нас рыбку можно купить?
- Додик, я вчера открыл новое место! У Лернера, на 62-й стрит, делают изумительный «гефилте фиш»! Знаешь, они там приготовляют роскошный микс из судачка, щуки, карпа и вайтфиша!
- Я не о жратве, придурок! Аквариумные рыбки где здесь продаются?
- О-о, дорогой, чувствую, ты попал! Что, Машка с Лизой возвращаются, и нужно обеспечить мир в семье?
- Слушай, отвечай про то, что я тебе спросил, окей? Не знаешь, так и скажи!
- Хорошо, хорошо. Ты, таки, будешь смеяться, но я знаю. У их тут существует такая сеть «PetCo», там есть все, от пакетиков для собачьего дерьма до поводка на карликовую свинью. Как у Жоржа Клуни, знаешь?
- Знаю. Читал. А где у нас этот магазин?
- Да открой ты компьютер, поц ленивый! Ближайший, по-моему, где-то на Брайтоне.
- Спасибо. Я тебе позвоню. Когда девочки приедут.

Машка была уже третьей давидовой женой, правда, первой американской. После того, как Алена, вместе с которой они уехали из Москвы, быстренько сбежала к своему шефу, Давид полгода прожил один в съемной студии и думал, что женщин с него хватит. Но довольно скоро он пришел на бармицву к племяннику Виленских и встретил там Машку… господи, как летит время! Этот Миша уже и колледж закончил! Да и Лизке, между прочим, уже семь, по-английски лучше, чем по-русски спикает… В общем, эта семейная жизнь сложилась у Давида на удивление прилично. И уже все бы в ней было хорошо, но с чего-то вдруг Машке вступила в голову религиозная самоидентификация: в синагогу зачастила, свинину не покупает… Ладно бы, только сама, но она ж ведь и от него того же требует! Вот дура, господи прости…

Зоосупермаркет «PetCo» оказался довольно близко, всего в пяти милях от их апартмента. Довольно быстро Давид нашел витрину с домашними рыбками. Собратья покойного Сэнди стоили недорого, каких-то восемнадцать с хвостиком долларов, в отличие от ярко-малиновых тропических уродов с рогами и мозолями на хвосте. Этих продавцы оценивали аж в сто пятьдесят.
Давид попросил выдать ему самого красивого вуалехвоста, расплатился кредиткой и, довольно неся баночку, направился к машине. По дороге вдруг вспомнился первый детский поход на Птичий Рынок. Ему было лет восемь, когда у одноклассника Митьки Первушина он увидел клетку с канарейкой, и детская зависть настолько переполнила мальчишечью душу, что родителям жизни просто не стало…
В результате, через месяц завываний на тему детского одиночества, в одно из воскресений они с отцом поехали в Калитники, имея твердое намерение купить птичку, ну в крайнем случае, рыбку… Но дойти им удалось всего лишь до первой картонной коробки со щенками.
Увидев «чистокровного сеттера» Тяпу, бабушка Рива выматерилась на идише, который в семье больше никто не знал, сама подробно перевела это на русский и ушла в свою комнату громко причитая: «Ой, вэй! Этот мишугинер даже своего ребенка ни в чем убедить не может!»
Тяпа прожил в их семье больше десяти лет и в страшных мучениях умер от собачьего рака, после чего Давид поклялся ни одного зверя в доме больше не заводить. Вуалехвост Сэнди, пару месяцев назад принесенный Машкой и Лизкой, стал первым… У них в школе такое задание было: "завести питомца".

Через полчаса бренное тело Сэнди безо всякого почтения было отправлено в ведро с гарбиджем. Давид даже хмыкнул, размышляя о том, а не зарядить ли Сэнди в «Recicle», но потом понял, что и маленькая рыбка может сделать большую вонь. Вода в аквариуме была абсолютно чистой, мало того, что водяной фильтр всю неделю продолжал исправно работать, но и несчастный старый Сэнди перед кончиной совершенно не гадил. Ему было просто нечем, ибо Давид ни разу его не покормил, начисто забыв о его существовании.
А вот новый Сэнди освоился в аквариуме очень быстро. С бешеной скоростью носился по всем углам, быстро склевал насыпанный Давидом корм, и выпустил из себя довольно неприятного вида какашку, которая долго плавала за ним как маленький хвост, но наконец оторвалась и медленно опустилась на песок среди ракушек.
Ну, этот до завтра точно дотянет, успокоено подумал Давид и пошел смотреть телевизор.
На русском канале давали футбол «Торпедо» - «Зенит».

Сбросив башмаки, Лизка сразу же побежала к себе в комнату, пока Давид с Машкой сели разбирать вещи. Вернулась она минут через пять со странно серьезным выражением лица.
- Папа, скажи, а почему мой Сэнди так вырос?
Давид почувствовал легкое беспокойство. Конечно же, ребенка убедить можно в чем угодно, только Машка ведь тоже не дура… Проводить вечер под нудную песню «какой же ты отец, если даже обещание, данное собственной дочери, выполнить не можешь» совсем не хотелось.
- Лиза, это просто ты от него отвыкла. Неделю не видела, и теперь он тебе большим кажется! Вот я на тебя смотрю, и мне тоже кажется, что ты больше, чем была неделю назад! Да и мама тоже!..
- Давид! Успокойся, а? Если я для тебя стала слишком толстая, давай разводиться…
- Что ты, любимая, мне ты всегда очень нравишься, и люблю я тебя отнюдь не за размер талии…
- Прекрати хамить, я сказала! Сколько можно меня унижать, да еще при ребенке! Нет, права была моя мама…
- Лиззи, ну, давай, милая, пойдем скорее к тебе в комнату, покажи мне, почему тебе кажется, что Сэнди вырос!
- Папа, ну вот, смотри: раньше, когда Сэнди стоял над этим камнем, у него хвост ни на вот столечко не вылезал! А вот сейчас смотри… аж на целые четверть инча!
- Ну нет, милая, это тебе кажется. Просто раньше он так близко к нему не приближался. Слушай, а у тебя завтра к школе все готово?

Вечером следующего дня Давид пришел с работы прямо к обеду. Машка сама забрала Лизу из школы, а на обед слепила любимые Давидом тефтели. Они были совсем не похожи на те, что раньше готовила его мама, но, все равно, казались чем-то из далекого советского детства.
За столом сидели все вместе.
- Лиза, - вдруг спросила Машка, - ты разобралась со своим Сэнди? Он больше не кажется тебе больше прежнего?
- Ну… все равно, немножко кажется. Но я сегодня на уроке спросила миссис Фитцпатрик…
- Это ваша учительница биологии?
- Какой биологии, Дод! Твоя дочь во втором классе! И как тебе не стыдно ничего не помнить про ее школьные дела? Миссис Фитцпатрик их вторая классная дама со специализацией по естественным предметам…
- Мама, а миссис Фитцпатрик тоже ничего про это не знает. Но наш Джо Фейгин сказал, что это нормально. Когда они с мамой уезжали отдыхать, его рыбка тоже поменяла свой размер. Была больше, а стала – меньше. А у Салли Гонзалес даже другого цвета стала, была зеленая, а стала желтая!
Машка посмотрела на растерянное давидово лицо и громко захохотала. Потом и сам Давид врубился в ситуацию, и губы его расплылись в смущенной ухмылке. За ними и ничего не понимающая Лизка стала весело смеяться, а Машка, чуть успокоившись, вытерла уголки глаз:
- Ох, и какие же Вы, мужики, все-таки, мерзавцы! Что евреи, что негры,что латины… Все!