Топфотоп — здесь знаменитости общаются друг с другом и со своими поклонниками

29 May 2012

Дуэль (окончание)

А у господина Вернье приглашений на сегодняшний вечер было невпроворот, но настроения никуда идти не было.
Тома налил себе из квадратной бутылки двенадцатилетний «Шива Регаль», бросил пару кубиков льда и подошел к окну. Он сегодня очень устал на работе, и завтрашний день обещал быть не легче.
Кроме обычной рутины по номинальной должности – обзор театральных премьер, список русских евреев, заканчивающих в этом году консерваторию, предложения от Мосфильма, - атташат уже давно поджимали сроки с докладом о положении дел в советском диссидентском движении, который ожидали даже не в Сюрте Женераль, а выше, в Лэнгли.
Его дом уже три года – с самого приезда! – был настежь открыт для представителей советской богемы, и, признаться честно, не столько по работе, сколько по настроению. Ну, любил Тома этих безбашенных русских поэтов, гениальных актеров, закомплексованных певцов, сумасшедших художников, вчерашних танцоров… Была в них какая-то «настоящесть», напрочь отсутствовавшая в дипломатических чиновниках и в так называемых «обычных советских гражданах».
Русскому языку бабушка Тамара учила его с детства, а дальше он совершенствовал его в Сорбонне на отделении славистики. Потом было приглашение в МИД, стажировка у «смежников», несколько командировок, работа на кафедре, в общем, к сорока годам Тома Вернье стал настоящим «зубром» русской культуры, и назначение его на должность Культурного атташе в Москву выглядело совершенно естественно.
Внезапно из прихожей послышалась мелодия «Интернационала», так веселящая его советских гостей, нажимавших на кнопку звонка. Тома посмотрел в глазок и увидел незнакомого молодого парня, с пушистой бородкой, совершенно не придававшей ему солидности.
«Странно, никаких гостей на сегодня не ожидалось… может, из обслуживания?»
Тома открыл, привычно улыбнулся во все тридцать два зуба и произнес:
- Бонжур! Чем я могу быть вам полезен?
Юноша уперся в него глазами, несколько секунд помолчал, а потом ответил вопросом на вопрос:
- Вас зовут Тома Вернье?
Что-то в его интонации не понравилось Тома, но общее впечатление сигналов тревоги не подавало. Парень больше всего был похож на щенка сенбернара, который впервые вышел на прогулку в новом месте, сорвался с поводка и бегал по парку самостоятельно.
- Истинно так, мой юный друг! А с кем я имею честь?
Парень еще несколько секунд помолчал, а потом ответил с вызовом:
- А меня зовут Сергей. Я – муж Кати!
«О, мой бог! Он это произнес так, что я, по его мнению, должен понимать, о какой именно Кате идет речь!..»
Увидев замешательство Тома, парень нахмурился и уточнил:
- Кати, эстрадной пантомимистки!
«Ох, ну, конечно же, Катрин!.. Эта милая блондиночка, которая впервые была здесь вместе со всей группой Бойко после премьеры в ЦДРИ! Очаровательное существо, только немного угловатое и неотесанное… Что-то, давно она не появлялась…»
- Ах, да, Серж! Очень приятно! Так чем я могу быть вам полезен?
«Они все почему-то любят, когда их имена переиначивают на французский манер… Ну и что нужно этому милому щену?»
- Я могу войти?
- Безусловно, прошу!
Юноша вошел в прихожую, огляделся по сторонам, на секунду закрыл глаза, потом широко их растопырил и уперся в Тома немигающим взглядом:
- Господин Вернье, некоторое время назад мне стали известны обстоятельства вашего знакомства, и по некоторому размышлению я пришел к выводу, что на этой Земле имеет возможность остаться только один из нас!
Серж залез в карман, достал две коробочки от фотопленки, протянул их Тома и закончил свой хорошо подготовленный монолог:
- В одной из коробочек – обычный анальгин. В другой – таблетка с соединением синильной кислоты. Вы понимаете?
Тома молча кивнул.
- Вы выбираете одну – любую – и глотаете. Вторую одновременно с вами глотаю я. И спорить со мной бесполезно.
«О, мой бог, какой бред! Вот уж, действительно, цирк. Только этого аттракциона мне сегодня не хватало. Щенок бестолковый… Мальчик не понимает ничего. Даже того, что квартира, наверняка, прослушивается всеми возможными спецслужбами… Да и просто, сейчас нажать вон на ту кнопку… А вообще-то, малыш весьма неплох! Вот так: прийти на квартиру к иностранному дипломату и вызвать его на дуэль… Занятно! Нет, не быть сему полю пусту! Как же ему теперь дать спокойно уйти… Ну ладно, эти записи никогда не прослушивают целиком, да и фамилию он, слава богу, не назвал… Попробуем. Ладно, начинаем работать!»
- Чем запивать будем?
- Ч-что?
- Ну, Серж, для того, чтобы сухая таблетка благополучно проникла в желудок, рекомендуется ее сопроводить некоторым количеством жидкости. Тем более, что одному из нас по вашему сценарию предстоит покинуть сей негостеприимный мир, так не стоит ли сделать эту процедуру максимально приятной? Скажем, лично для себя я просто требую исполнения последнего желания. Проходите в гостиную. Вот здесь у меня – «Смирновская», «Столичная», «Финландия», «Курвуазье», «Гордон», «Драмбуйи», «Бенедиктин», «Куантро», кампари, виски разной выдержки, вина со всех континентов… Да, кстати, если виски, то вам со льдом или с содовой?

Серега совершенно оторопел. Он ожидал какой угодно реакции, был даже готов схватиться с этим сластолюбцем в рукопашной и еще в троллейбусе представлял, как, навалившись на француза всем телом, одной рукой он разжимает ему рот, а другой (честно, наугад!) раскрывает одну из коробочек…
Практически на автопилоте он сел на палевый диван, принял из рук Тома стакан с виски, и взял со стола умопомрачительную коричневую сигарету.
Больше всего в дипломатических домах его всегда поражал запах! Он просто не понимал, ЧТО может так пахнуть, и почему ни один из знакомых московских ароматов в этих квартирах не приживался… Не пахнут привычным образом шмотки, мебель, еда, одежда… Он внезапно вспомнил, с каким удовольствием он обычно распечатывал привозимые из-за границы пластинки: сняв целлофановую обертку он долго нюхал аромат нормальной жизни и уж потом доставал диск из конверта. Вот и здесь Запах Нормальной Жизни забивал все другие ощущения.
- Дорогой мой, вы ведь не торопитесь? И меня не торопите, я надеюсь? К ночи – слово чести! – мы решим ваш вопрос. А пока расскажите, чем вы занимаетесь в жизни?
К полуночи Серегу совсем развезло. Он помнил, что брал гитару, пел этому милому очкастому человеку свои песни про любимую Катьку, слушал его рассказы про французских девочек, про Париж, Монмартр, Булонский лес…
Мысль о таблетках, впрочем, никуда не исчезала. Сергей все время о них помнил, но уже в первом часу произошло непонятное:
- Итак, мой юный друг! Я готов к переходу в вечность, или… спать. Завтра очень напряженный рабочий день. Где ваши снадобья?
Серега моментально собрался и начал хлопать себя по карманам.
Коробочек не было.
- А… где же они… Тома… может, упали, под диван закатились…
Встав на колени перед диваном, он вдруг понял, что подняться самостоятельно уже не сможет.

Тома с грустью смотрел на пьяного мальчика, пытаясь представить, как жизнь обратает его через десять, двадцать, тридцать лет… Каким уродом-советикусом его сделают обстоятельства: постоянное враньё, пресмыкание перед начальством, вечная нехватка денег…
Потом он взял трубку и произнес со своим очаровательным легким акцентом:
- Можно такси на Садово-Самотечную? Да, сейчас. Точно не знаю, но не очень далеко… Ах, да, на Кутузовский. Спасибо, выходим.
Загружая плачущего Серегу в такси он гладил его по голове и говорил:
- Ничего, ничего. Се ля ви, как уже и вы тут говорите. Все еще будет очень хорошо, а если нет – добро пожаловать. Я готов дать вам сатисфакцию в любой форме и на любом оружии. Я помню, что я вам это должен – как мужчина мужчине, да и просто, как честный человек… А вы сегодня были молодцом! Я просто горжусь знакомством с последним д’Артаньяном нашего времени…

Утром Катька растолкала Сергея, чтобы послать в магазин:
- Ну и с кем ты так напился вчера, что лыка не вязал? Я тебя сама раздевала! Не стыдно?
Серега потер ладонью лоб, ошеломленно осмотрелся по сторонам, все вспомнил, помолчал и ответил:
- А ты не знаешь. Это мой новый знакомый по работе… Да я, наверное, с ним и не увижусь больше.