Топфотоп — здесь знаменитости общаются друг с другом и со своими поклонниками

27 December 2011

День рожденья. 1978.

Серега сам перелез через забор, принял от Алферова его жену Ларису, потом пакет с едой и выпивкой, цветы, а уже тогда помог перебраться и ему самому.
Репетиция студенческого театра закончилась в десять, от «Керосинки» до Института Педиатрии пешком было два шага, и Серега волновался только за то, чтобы все врачи разошлись на ночь.
Дело в том, что его двухмесячный Сашулька две недели назад серьезно заболел.
Что случилось, было совершенно непонятно, просто он круглые сутки плакал до хрипоты, а еще и градусник, два раза в день вынимаемый из маленькой попки, постоянно показывал температуру около тридцати восьми. Это и для взрослого-то многовато…
Психанули все, особенно после того, как для анализа брали кровь, и она шла с такой неохотой, что стало ясно: маленький организм еще и основательно обезвожен. В детской поликлинике сделали анализ и сказали безоговорочно: «Стафилококк».
Катя заплакала, её свекровь Любочка прикурила очередную сигарету, а их общий Серега, ни фига в детских болезнях не понимающий, понял только, что нормального сна не предвидится еще довольно долгое время.
Вот ведь какая, «стафилокака»!
На следующий день, ударив во все колокола (включая деда, Народного Артиста), Мировы добились госпитализации Сашульки в отдельный бокс инфекционного отделения, естественно, вместе с Катей. К знаменитому Льву Стерлигову.
Уже через пару дней мальчику стало заметно лучше, Катя успокоилась, и только следы от иголок на маленьких выбритых Санькиных висках заставляли передернуться от жути. Серега даже возмущаться пробовал – почему на висках, но Катя ему объяснила: у маленьких найти вену на ручке или ножке совершенно невозможно, а на головке они сами видны.
А в остальном Серега ликовал! Среди ночи никто не будит, на репетиции можно ходить хоть каждый день, и за донорским молоком ни свет, ни заря никуда ездить не нужно! А раз уж институт так близко, то навещать своих он бегал каждый день, иногда и по два раза.
Вот и решил он сделать Катьке подарок на день рожденья: прийти с друзьями и по-человечески отпраздновать… А почему нет-то? Забор низкий, а вход в бокс – отдельный прямо с улицы, правда, через санитарный блок, то есть, туалет с ванной…
Гитару, правда, решили не брать. Всё-таки, если нормально петь, то слышно будет, и наглеть уж так прямо не стоит.
- Вы с ума сошли? – Катя стояла с выпученными глазами в дверях, глядя на знакомую троицу с бутылками и цветами.
- С днем рожденья, Катя! – хором продекламировали три сияющих раздолбая, - Мы ненадолго, полчасика посидим, и разъедемся! А без праздников молодой матери нельзя!
- Да где ж вы посидите-то? Сашка уже спит, а если сестра дежурная увидит, нас с ним завтра же отсюда выкинут!
- Кать, во-первых, никто не увидит! А во-вторых, мы в палату и не войдем, мы – прямо здесь, в санблоке! Ты свой стул вынесешь, Ларка сядет на табурет, я – на краешке ванной, а Алферов на унитазе присядет, ему привычно!
- Сережка, ну ты совсем с ума сошел…
- Ну не совсем, а немножко. Давай, Лара, доставай закусь, раскладывай… А ты стаканы неси. Чего тебе наливать-то, сухого, или портвешка?
- Ну, я не знаю…
- Алферов, начинай…
Старший друг состроил нарочито серьезную харю, прокашлялся, поднял стакан с портвейном № 72 и начал:
- Дорогая Катя, поздравляем тебя с твоим двадцать первым днем рождения, который ты героически проводишь в экстремальных условиях! Мы с моей женой Ларисой желаем тебе здоровья, главным образом, Сашкиного, мой тезка, всё-таки, но и о своем уж не забывай!
Сережкин сын был тезкой Алферова не просто так. Дело в том, что летом, когда Катька «донашивала» свой живот, будущий отец рванул в Якутию, зарабатывать в стройотряде деньги на хорошую жизнь. Вообще-то, они планировали назвать сына Филиппом, а дочь Олечкой, но вышло так, что на всю голову беременную Катьку последний месяц выгуливали трое сережкиных друзей: Алферов, Шерстогатов и Рагольский. По странному стечению обстоятельств их всех звали Сашами, а поэтому, когда сын, таки, родился, вопрос с именем был решен однозначно. Причем, каждому из Саш, говорилось, что имя дано в честь именно его!

Через полчаса пьянки в бокс вошла возмущенная ночная сестра:
- Люди, ну вы совсем оборзели… хорошо, что еще в комнатку к маленькому не зашли…
- Правильно, правильно, не зашли и не собираемся. Как вас зовут, Альбина? Вот и хорошо, присядьте с нами на минуточку, вот у моей жены сегодня день рожденья, ее с этого дня в органы власти избирать можно…Так, а ну стакан давайте!
- Ой, ну я, прям, не знаю…
- А я знаю!

Тостов было много, а вели себя они довольно тихо, так что Альбина. Успокоилась, а чуть попозже позвала и дежурного врача. Очкастый эскулап Юрий Иосифович оказался довольно милым мужиком, ко всему прочему, любителем и знатоком Фридриха Дюрренматта, пьесу которого они тогда, как раз, репетировали.
В начале первого, конечно же, разошлись. Во-первых, больница, всё-таки, а во-вторых, и на метро же успеть надо. Не на такси ж тратиться!

Через много лет, уже когда мы уже развелись, но остались друзьями, когда Лариска стала известным и популярным куафёром, Алферов неожиданно умер прямо на сцене, а маленький Сашулька вырос в огромного лба и ничем таким больше не болел, Катя, отпраздновавшая с тех пор три десятка дней рожденья, как-то сказала:
- А знаешь, ведь тогда, в больнице, был самый теплый и самый веселый!