Ольга Лебедева на Топфотопе

45 лет "МВ" или кто еще не отметился?

Thu, 29 May 2014 18:23:36 GMT

Интересно устроен мир - вот она годовщина подоспела, и сразу же активировались все доселе дремлющие журналисты - есть шанс блеснуть пером, показать свои знания и отчасти сопричастность к великим. Интересно, от юбилея до юбилея - как-то не о чем было писать, что не писали, и тогда откуда сразу всплыло столько "знаний" для статей и репортажей юбилейных? Терпели 5 лет, копили? Ладно, что-то я на коллег нынче негативно смотрю, на самом деле, не все так плохо, и спасибо, что пишут, хотя бы в знаковые даты. Ну и конечно же, нельзя исключать тех, кто пишет искренне и от души, а не только с целью "мы пахали".

"Машине времени" - 45, и кроме пошлой рифмы, что она ягодка опять, лично мне ничего в голову не приходит. Потому что, в отличие от других журналистов, я думаю о ней почти ежедневно (ну не получается не думать по той или иной причине!) и культовый день для меня ничем не отличается от оставшихся 364-х. Но ведь надо же что-то сказать! И я скажу.

Я не устану благодарить Бога за три вещи в этой жизни:
1) За то, что он послал мне таких невероятных, волшебных, самых лучших в мире родителей;
2) За то, что я никогда не променяю Любовь на деньги;
3) За то, что мне повезло жить в одном временнОм отрезке с "Машиной времени" и иметь редкое счастье называть себя другом этих замечательных людей!

Все остальное, пожалуй, в рабочем режиме!
И да! Спасибо им!

Привет от Бориса и Vinil Band из Чикаго!

Tue, 23 Jul 2013 02:48:44 GMT

Это весело и злободневно!

Прощай, сказочник Фагот...

Fri, 28 Jun 2013 02:54:19 GMT

Фагот. Александр Бутузов.
Мы не были с ним знакомы в те культовые годы, когда…
Даже позже не были.
Я не осмелилась бы писать об этом прекрасном человеке, которого по несправедливой случайности нет больше с нами, если бы не случай.
Не осмелилась бы потому, хотя бы, что... кто я, а кто он…

Этот рефрен, он будет повторяться. Не из ложной моей скромности, и уж тем более, не для набивания цены. И вообще, мысли сумбурные, путаются, простите если что…

Понимаете, вот это же просто, обыденно, привычно. Сидишь в Интернете и ждешь ответа на письмо. Обыкновенное письмо. Ждешь, оно запаздывает, думаешь, ну мало ли что – занят человек, да и не срочно, на самом-то деле. Ждешь и знаешь – ответит рано или поздно.

А потом приходит день, и ты отупело смотришь на адрес отправителя и понимаешь, что с него тебе НИКОГДА больше ничего не придет. И не веришь. Как же так? Как – не стало? Но ведь еще же неделю назад, вот, писал, спрашивал… И всё?

Деликатно, как это делают настоящие интеллигентные люди, Александр обратился ко мне с просьбой, обескуражившей меня совершенно: он написал поэму, он посвятил ее Андрею Макаревичу, и он спрашивал, можно ли послать ему ее. Боже мой! Кто я, а кто он…

Человек, чей голос завораживающе звучал с магнитофонной пленки, когда я еще восторженной школьницей слушала свою любимую «Машину времени»… Человек, чью манеру чтения стихов я бессознательно копировала, декламируя что-либо наизусть… Человек, который был неотъемлемой частью рок-н-ролльной эпохи...

Следующий шаг поразил меня еще больше. Поэма была выслана мне, сопровожденная словами: «Очень хочется узнать Ваше мнение перед тем, как пошлю Андрею. С прочтением не тороплю. Терпеливо жду. Спасибо за внимание. Ваш»

Я раскрыла приложение. Длинное. Несколько страниц стихов. С интересными сносками и пояснениями. Посвящение ТОЙ эпохе. Меня не торопили с чтением. Поэтому, я погрузилась в произведение спокойно и с удовольствием. Перечитывала какие-то моменты, возвращалась…
Благодарю небо, что я не слишком затянула с чтением, я успела, успела написать ответ!
То, во что мне очень-очень хочется верить, что он прочитал его…
Но этого я не узнаю никогда.

В этом письме нет ничего личного. Я хочу привести его целиком… Я верю, адресат простит меня за это.

Приветствую, Александр.
Во-первых, была необычайно тронута Вашим доверием, и тем, что мое мнение может показаться хоть сколько-то значимым. Дело в том, что и Ваш голос, наряду с голосом Андрея, был для меня в детстве чем-то недостижимо-волшебным, голосом богов с Олимпа :) Со временем, конечно, отношения изменились с божественных на почти родственные, но когда оглядываюсь назад - там, в прошлом, вы все, всё же, Небожители. С большим удовольствием прочитала Ваше произведение. И первое, что хочется сказать - какая же это замечательная, гениальная идея, сказать СПАСИБО всем тем, кому хочется, кто достоин того, пока есть такая возможность, сказать это красиво и талантливо! Я бы еще в общий список упомянутых добавила и Вас, но поскольку Вы - автор, то прекрасно понимаю несостыковку :) Не рассердитесь, если я добавлю? ;)

И поклон дорогому Фаготу
Что на фоне тупых рифмоплетов,
Что на фоне попсы ненужной,
Подарил нам стихов жемчужины!
И что голосом проникновенным
Их оставил в нас неизменными!

Я не сомневалась, что у Вас и слог, и рифма, и словоформы будут просто безупречны! Всё на самом высоком поэтическом уровне! Поэтому, погрузилась в содержание... Кстати, когда форма идеальна - о ней не думаешь, просто плывешь и созерцаешь... В результате выловила много подарков! Особенно понравились два, которые так и захотелось повесить где-нибудь лозунгами!

Вот первый - под ним подпишутся все Ваши и мои современники, близкие по духу:

Я патлатый юнец в долгополом пальто,
Я и фраер, и хам, и пижон,
И английский я выучил только за то,
Что на нём разговаривал Джон…

А вот это - елей на душу всем, кто вырос на "МВ"

И спасибо «Машине Времени»
За живому её в нас семени.
В ней, по памяти путешествуя,
Сохраняю как будто детство я.

В общем, я в целом - под большим впечатлением от этой вещи. Погружение в прошлое, в тот мир, который казался таким волшебным и замечательным, и который, к сожалению, ушел от нас, как Атлантида. Но все равно внутри нас, пока мы живем! Спасибо за напоминание!!!

Теперь что касается Андрея. :) Мне казалось, что Вы знаете его лучше,.. Но в любом случае, показать ему это произведение надо обязательно!!!

В общем, не буду злоупотреблять Вашим вниманием, еще раз большое спасибо за всё!
Будем на связи.

Увы… Уже не будем…

Поэму Александра Бутузова я отправила тому, кому она была посвящена. Я считаю, что он, или близкие Александра, вправе распорядиться ее судьбой. Но если мне будет дано от них разрешение, я с удовольствием поделюсь этим особенным произведением, написанным особенным человеком.

Сказочником Фаготом.

Грамерси за всё – так часто любили повторять Вы…

Светлая Вам память…

Thu, 18 Oct 2012 05:38:31 GMT

Девчачьи штучки.

Thu, 11 Oct 2012 21:17:43 GMT

Маленькая девочка сидела в песочнице. Светило солнышко. Пели птички. Стояло теплое лето. На девочке было небесно-голубое платьице, а голову в белых кудряшках венчал огромный, пышный бант. Девочка делала куличики в форме бабочек, которыми собиралась угощать свою куклу Машу. Кукла лежала рядом – в кружевном одеяльце.
В какой-то момент девочка подняла голову и увидела, что прямо перед нею стоит мальчик. Хороший мальчик. Стоит и улыбается. Девочка тоже ему улыбнулась. «Давай с тобой играть! – сказал мальчик, - Ты мне понравилась!» «Давай!» - сказала девочка и опустила реснички: ей тоже очень понравился мальчик.

Мальчик сел рядом на край песочницы и внимательно посмотрел на игрушки. «Ну, куклу надо убрать… - сказал он немножко недовольно, - а то как-то очень тут по-девчачьи.» «Хорошо», - сказала девочка, вытащила Машу из-под одеяльца и положила под лавку. «Эти кружева тоже туда положи, - добавил мальчик, - они какие-то… Ненужные.» Девочка убрала и одеяло. «Ну вот, теперь будем играть!» - радостно решил мальчик. «А во что?» - спросила девочка. «Будем строить!» «Что строить?» «Ну уж не кучу бабочек, конечно! Зачем нужна куча бабочек? Мы будем строить крепость!» - и мальчик разровнял бабочек лопаткой, превратив их в груду песка. «Ну пускай крепость», - ответила девочка. Ей так нравилось, что у нее появился друг, который хочет с ней играть, что она соглашалась с ним во всем.

«Давай ведерко!» - сказал мальчик. Девочка подала ему свое розовое ведро с нарисованными на боку цветочками. Мальчик недовольно поморщился: «Да ну! Разве можно носить песок в таком ведерке!» «Давай тогда я буду носить песок!» - предложила девочка. «Нет! Носить песок должен мужчина! - гордо сказал мальчик. – Хорошо, что у меня с собой фломастеры! Вот, садись и закрашивай свое ведерко в синий… нет, в коричневый цвет. А пока ты красишь, я буду копать ров вокруг будущей крепости». Девочке не очень хотелось портить фломастером свое красивое ведерочко, но больше всего ей не хотелось потерять друга, и она вздохнула и принялась закрашивать сиреневые цветочки в коричневый цвет.

«Это никуда не годится! – снова заявил мальчик, увидев формочки бабочек и цветов, - для нашей крепости нужны формочки самолетов и танков. У меня дома такие есть! Я завтра их принесу, и мы будем играть по-настоящему. А эти – выкини в помойку, от них никакой пользы!» «Ладно» - сказала девочка.

«Ну все. Я пошел домой! – через какое-то время сказал мальчик, - Выходи завтра снова гулять. Мне очень понравилось с тобой играть!» «Мне тоже, - сказала девочка. Я обязательно завтра приду!» «Да! Только сними этот дурацкий бант! Терпеть не могу эти девчачьи штучки!» - обернулся на пол-пути мальчик.

Девочка шла домой и улыбалась. Она так радовалась, что у нее, наконец, появился настоящий друг. Настоящий! Такой хороший. И ничего, что пришлось оставить куклу Машу, она ведь пластмассовая, не живая… И формочки совсем не жалко. И ведерко, которое стало страшненьким. …А бант… Ну что бант? Можно ведь ходить и без банта…

Tue, 09 Oct 2012 22:22:41 GMT

Mon, 24 Sep 2012 03:00:32 GMT

Fri, 27 Jul 2012 21:25:10 GMT

Mon, 16 Jul 2012 01:13:23 GMT

Наш Фестиваль "ЭХО". Документальный фильм.

Sun, 20 May 2012 03:12:46 GMT

Канал НТВ-Америка, в преддверьи нашего очередного Фестиваля ЭХО-2012, выпустил документальный фильм. Посмотрите, может быть, вам будет интересно, как это происходит у нас :)

Ольга Лебедева отвечает

Mon, 23 Apr 2012 03:39:24 GMT

В спросил:

Извините я вам писал у Макаревича вы по доброму отвечали даже если...

Ольга Лебедева ответила:

Пишите еще - ответим! ;)

Ольга Лебедева отвечает

Mon, 23 Apr 2012 03:39:01 GMT

В спросил:

Вы мне симпатичны

Ольга Лебедева ответила:

Спасибо! :)

Детская сказка для взрослых мужчин.

Thu, 29 Mar 2012 02:18:05 GMT

Я не стала разбивать текст на части и растягивать удовольствие по дням - по причине того, что удовольствия бы не было. Эту вещь надо читать от начала и до конца, целиком, либо не читать вообще.
Пожалуйста, попробуйте осилить большое количество знаков, если еще есть такие умельцы, мне очень интересны будут ваши комментарии и размышления.
Я сочинила эту сказку не на пустом месте. И мне очень хотелось бы услышать отклики, в первую очередь, именно мужчин. И чтобы они попробовали ответить на вопрос: "что заставляет?!" Милые дамы, и вы тоже, пожалуйста, поучаствуйте!

В одном маленьком красивом городе жил красивый маленький мальчик. Он жил в самой верхней башенке кирпичного дома, из которой во двор выходило небольшое окошечко с широким уютным подоконником. Во дворе росли высокие деревья, и весной, цветущие ветки, отягощенные благоухающими лепестками, заглядывали к мальчику в окно. Тогда няня мальчика открывала створки окна, и пьянящий аромат и тихий шелест листвы влетал к нему в комнату. Мальчик садился на подоконник, брал книгу, листал страницы, и кружевные манжеты его рукавов тихо колыхались от нежного ветерка.

Глаза мальчика были волшебно-прекрасны, в них словно бы отражались неведомые далекие миры. А вечером они наполнялись каким-то особенным, тихим и загадочным светом. И поэтому казалось, что мальчик словно бы сиял изнутри безудержно-притягательным сиянием…

Однажды таким вот весенним вечером, когда няня распахнула окно и разрешила мальчику немножко почитать перед сном на подоконнике, он зажег апельсиновую лампу, но не раскрыл, по обыкновению, книгу, а просто обхватил руками колени и стал любоваться прекрасными цветами, покачивающимися на ветках.

Вдруг, совершенно неожиданно, один из цветов тихонько соскользнул с ветки и опустился на подоконник прямо рядом с мальчиком. Мальчик протянул было руку, но тут же отдернул ее – это оказался не цветок. За цветок он принял легкую воздушную юбочку розового цвета, над которой явственно вырисовывалась живая фигурка с милым личиком, длинными волосами и прозрачными, едва различимыми, перламутровыми крылышками.

- Кто ты? – затаив дыхание, спросил восхищенный мальчик.
- Я – фея! – ответила маленькая гостья нежным хрустальным голосом
- Настоящая фея? – удивился мальчик.
- Настоящая, - улыбнулась фея.

Она улыбнулась так, что мальчику захотелось спросить у нее что-нибудь еще, чтобы она снова так же улыбнулась.

- Ты умеешь делать чудеса? – спросил он.
- Маленькие, - слегка смутилась фея, - но все-таки умею! Например, я умею летать! – и фея затрепетала своими прозрачными крылышками, от чего у нее за спинкой разлилось едва уловимое радужное сияние, а затем она поднялась над подоконником и остановилась прямо напротив глаз мальчика. Теперь была ее очередь удивляться:
- Какой у тебя лучистый взгляд! – сказала фея. – Я смотрю на тебя, и вижу в твоих глазах целый мир!

Мальчик слегка покраснел и опустил глаза. Вблизи фея оказалась еще красивее, он рассмотрел ее личико, глаза, струящиеся по плечам темные волосы и мерцающую в них звездную пыльцу…

- Ты только не улетай! – испугался он вдруг того, что она все так же висит в воздухе и, казалось, вот-вот упорхнет. - Может, ты останешься со мной? – несмело предположил мальчик. Но тут же испугался: он совсем не знал, где и как живут феи…

Фея опустилась на подоконник, расправила воздушные воланы своей юбочки и засмеялась. Смеялась она, как колокольчик.
- Я сказал что-то не то? – смутился мальчик.
- Я давно уже с тобой, - тихо прошептала фея, - Просто ты меня не замечал среди других цветов. А я давно наблюдаю за тобой вот с этой ветки! – она показала на пышную розовую гроздь, - Ты сидел здесь и читал вот эту книгу, а я смотрела на тебя и ждала, когда же ты обратишь на меня внимание? Когда же ты увидишь, что среди других цветов есть я? И вот сегодня я впервые поймала твой взгляд и решила…
- Ах! – перебил мальчик, - Если бы я знал… Ты знаешь , о чем я читал в этой книге? Я читал в ней о волшебной фее! Если бы я знал, что все это время она рядом, и стоит поднять глаза и присмотреться к цветам…

- С кем это ты там разговариваешь? – у двери послышались шаги няни.

Мальчик не успел ответить, как фея, словно легкий ветерок, упорхнула в темноту окна и смешалась с розовыми лепестками на ветке.

- Ложись спать, уже поздно! – няня прикрывала створки окна.
- Подожди, пожалуйста, не закрывай! – попросил мальчик.
- Нет-нет-нет, спать! И никаких фей! – улыбалась добрая, но строгая няня.
- Откуда ты знаешь? – остановился на пол-пути мальчик.
- Я все знаю! – погрозила пальцем няня. – Начитался книжек, разговариваешь сам с собою! А это вредно! Спокойных снов! – сказала няня, погасила апельсиновую лампу и вышла из комнаты.

Мальчик полежал еще какое-то время под одеялом, но ему было тревожно: как там фея, одна, ночью? Может быть, ей холодно? Или страшно? И еще, самое главное, он ведь не успел попрощаться с нею. А вдруг она больше не прилетит?
Мальчик тихонько выбрался из кроватки, босиком прошел к окну, голубой луч луны коснулся его длинной белой рубашки… Он приоткрыл окошко и тихонько позвал:
- Фея! Фея, ты здесь?
За окном было тихо, лишь пышные гроздья цветущей вишни плавно покачивались в такт ночному дыханию.
Мальчик грустно вздохнул, вернулся в кроватку, и долго лежал на своей кружевной подушке, не смыкая глаз. Он думал только о фее.

Утром, как только проснулся, мальчик бросился к окну и распахнул его. В комнату влетел свежий ветер, запах цветущих вишен и птичий щебет. Феи не было. Внимательно он разглядывал каждый цветок – увы, это были просто цветы. Грустным ходил мальчик весь день. Напрасно няня трогала ему лоб, поила ягодным отваром и даже предлагала пойти к доктору – мальчик был печален и молчалив.

Но настал вечер, и новая надежда вспыхнула у него в сердце. Он уселся на подоконнике раньше обычного, взял свою книгу и даже попробовал читать, но строчки расплывались перед глазами, и мальчик изо всех сил старался не смотреть за окно, как вдруг одна из веток колыхнулась сильнее обычного, и розовое облачко с тихим шелестом опустилось к нему на подоконник.
- Ты?! – недоверчиво-счастливо выдохнул он.
- Я! – улыбнулась фея. – Мы так странно расстались вчера. Я испугалась няни.
- Как хорошо, что ты вернулась! – глаза мальчика загорелись волшебными искрами. - Я думал, что ты никогда уже не вернешься…
- Никогда? – удивилась фея – Я теперь не смогу не вернуться…
- Не сможешь не вернуться? Но почему?
- Твои глаза… - сказала тихо фея и опустила ресницы. – Они для меня, как магниты… Ты знай, - сказала она, прикоснувшись к его руке – я всегда, всегда, всегда буду возвращаться к тебе… Я немножко знаю будущее. Я же фея…
- Возвращаться? – спросил мальчик, - Это значит, что ты будешь улетать? А почему бы тебе не остаться со мной навсегда? Смотри, в моей башенке хватит места! А цветы – если хочешь, я буду приносить тебе свежие, каждый день!
- Ах, как бы мне хотелось поселиться в твоей красивой башенке, и чтобы ты каждый день приносил мне букет цветов! – мечтательно закружилась фея. – Но не сейчас, потом, сейчас мне нужно летать, набираться опыта, ты же знаешь, мы, феи, должны многому учиться…

- Ты снова разговариваешь с несуществующими феями! – послышалось за дверью ворчание няни, - Ай-я-яй! Быстро в постель!

- Ты прилетишь завтра? – спрыгивая с подоконника, прошептал мальчик.
- Конечно же, прилечу! – ответила фея.
- Я буду ждать тебя! Очень!

…Маленькая фея прилетала к мальчику каждый вечер. В один из самых замечательных летних вечеров, когда звездочки на небе были словно рассыпанные по черному бархату бриллианты, а воздух был горячим и тягучим, как мёд, фея, вспорхнув с ладони мальчика, сказала:
- Давай полетим вместе?
- Но у меня нет крыльев! – ответил неуверенно мальчик: рядом с ней он был готов поверить в любое чудо, он даже оглянулся на всякий случай себе за плечо, проверить, не выросли ли и у него крылья.
- Давай руку! – сказала фея, смеясь.
- Но я ведь уже большой, а ты такая малышка… разве твои тоненькие крылышки поднимут нас двоих? – изумился мальчик.
- Ну конечно! – взвиваясь и кружась на месте, радостно отвечала фея, - Тебе достаточно только держать меня за руку и смотреть мне в глаза, и ты увидишь сам, что мы взлетим высоко-высоко…

Фея подлетела к его лицу и заглянула в его волшебные лучистые глаза. Мальчик осторожно взялся за ее тоненькую хрупкую ручку, боясь и волнуясь, что ничего не получится, что эти тонкие прозрачные крылышки не смогут поднять их обоих и что он как-то, сам того не желая, повредит фее. Но все случилось не так. Мальчик вдруг почувствовал, что легко и невесомо отрывается от подоконника и, словно бы уносимый теплым ветром, поднимается вверх, к ветвям деревьев, а потом еще выше, туда, где звезды становились ярче и крупнее…

- Куда мы летим? – прошептал он восторженно.
- Я не знаю! – не отрывая взгляда от его глаз, ответила фея…

…После этого раза, им понравилось летать вместе, и мальчик вдруг понял, что не только ее крылышки, а еще какие-то золотистые нити, которые опутывают их обоих, помогают им держаться в высоте и летать, летать. Но один он взлететь не мог, как ни пытался. Да и не хотел один. Каждый вечер он ждал свою фею.

…И она прилетала к мальчику каждый вечер, всю весну, и все лето, а потом началась осень… И в один из осенних дней фея не прилетела. Напрасно мальчик открывал окно и вдыхал неприветливый, становящийся все холоднее с каждым днем, воздух. Напрасно мерз и ждал. Выпал снег. Голые ветки деревьев покрылись ледяными хрусталиками. Нежная фея в ее тонкой юбочке – где она? Может быть, она замерзла?

Мальчик, сраженный этой страшной догадкой, быстро надел свою шубку и выбежал на улицу, на снег.
Напрасно он ходил по двору в поисках своей феи. Двор был пуст и покрыт ровным снежным ковром, на котором не отпечаталось ни одного следа…

Мальчик вернулся ни с чем, грустный и потерянный. Он сел у камина, чтобы согреться.
- Няня, - спросил он, - скажи мне правду, а феи бывают?
- Наверное, бывают! – уклончиво ответила няня.
- А их можно встретить?
- Кому-то удается. А кто-то ищет свою фею всю жизнь, да так и не находит.
- А где, где он ищет?
- Везде! - засмеялась няня, - Везде ищет! На улице, в гостях у друзей, в других домах, в других городах и странах! Феи – они такие, они очень хорошо умеют прятаться.
- А зачем? Зачем они прячутся?
- Затем, что они очень хрупкие. Они боятся, чтобы случайно кто-то не повредил их крылышки…
- Но если твоя фея… которую ты нашел… которой ты никогда-никогда не повредишь крылышки, о которой ты готов заботиться, и она знает об этом, почему она вдруг куда-то улетает и почему, почему она прячется от тебя?
- Не задавай слишком много вопросов! – устало сказала няня. – Если она твоя фея, она обязательно отыщется и вернется к тебе снова! И возможно, ты найдешь ее там и тогда, где и не подозреваешь вовсе!

«Там и тогда, где не подозреваю? Где же это?!» - задумался мальчик.

Все последующие дни мальчик искал свою фею. Особенно он уделял внимание тем местам, в которые раньше не ходил и даже не заглядывал: он вспоминал слова няни… Однажды вечером, так в очередной раз ничего и не найдя, возвращаясь откуда-то по темной узкой улочке, он проходил мимо небольшого покосившегося мусорного бака. Мальчик хотел пройти мимо как можно осторожнее, чтобы не запачкать шубку, как вдруг из бака послышались какие-то шуршания и писк.

Мальчик остановился. На секунду задумался, и вдруг его озарила страшная мысль: а что, если его фею поймал кто-то и спрятал в этом гадком баке? И она там мучается и страдает! Ведь няня же сказала – она может быть в самом неожиданном месте! Мальчик, не задумываясь, приоткрыл грязную крышку и, не успев разглядеть, что там внутри зловонного бака, вскрикнул от боли. Крышка с грохотом упала обратно, а на руке, спешно отдернутой от мусора, повисло непонятное существо. Существо впилось в ладонь мальчика острыми зубами, оно шевелило своими грязными конечностями и пыталось захватить его за запястье.

Мальчик кричал от боли, пытаясь стряхнуть с ладони грязный шевелящийся комок, но комок не поддавался. Наконец, он с силой дернул за него другой рукой, и существо оторвалось от ладони, оставив в своих зубах кусочек окровавленной кожи. По-паучьи противно шевеля конечностями, оно водило мутными, затянутыми серой прозрачной пленкой глазами и плотоядно сопело носом. Голова существа была полу-лысая, покрытая редкими белыми волосами.
Мальчик прижал губами кровоточащую ранку и с ужасом посмотрел на то, что лежало у него в руке.
- Кто ты? – спросил он со смесью страха и отвращения.

Существо остановило свой блуждающий взгляд на мальчике, замерло на минуту, а потом сказало скрипящим, словно бритва по стеклу, голосом:
- А ты разве не знаешь меня?
- Нет, - ответил мальчик, содрогнувшись от неприятного голоса.
Помойная Гнычь, а это была она (просто мальчик никогда не видел таких существ, потому что никогда не лазил по помойкам и не ходил по грязным улицам), ухмыльнулась, пустив пузырь изо рта, повертела кожистой шеей и ответила:
- Странно, что ты не узнаешь меня. Я ведь твоя фея!
- Что?! – оторопело переспросил мальчик.
- Да, я понимаю, что я сейчас не совсем похожа на фею, - продолжала Гнычь, устраиваясь поудобнее на ладони мальчика, - но это все потому, что я очень долго просидела здесь! – она указала на бак пальцем с квадратным грязным ногтем. – А если ты возьмешь меня к себе, будешь ухаживать, кормить, поить, приносить цветы каждый день, купишь мне новую капроновую юбочку – то ты сразу поймешь что я – твоя фея! – Затем Гнычь завела глаза вверх, отчего показались белки ее глаз с красными прожилками, и хрипло заговорщически прошептала, - Меня туда запрятали злые мальчишки!

Существо говорило убедительно… Особенно на мальчика подействовало упоминание юбочки – такая была у его феи, и букета цветов – они ведь говорили об этом с его феей!
- Ты правда моя фея? – недоверчиво, но уже с затеплившейся надеждой, переспросил мальчик.
Гнычь удовлетворенно булькнула, почесалась и сказала:
- Абсолютно точно, без всяких сомнений, я – твоя фея! Быстрее отнеси меня домой и накорми!
Мальчик помчался домой что было сил. Он почему-то поверил, что если он сейчас отмоет, накормит и напоит грязное существо, осыплет его цветами, оно тут же превратится в его фею и будет снова летать рядом с ним, заглядывая в его глаза и трепеща радужными крылышками…
- А где твои крылышки? – спросил он вдруг, остановившись на пол-пути…
- Об этом я расскажу тебе дома! – заявила Помойная Гнычь и добавила – Беги быстрее, а то я начинаю мерзнуть!

Дома, в своей башенке, мальчик устроил для Гнычи самый лучший уголок. Он расчистил свой столик, убрав оттуда все ненужное, затем принес большую хрустальную конфетницу, наполненную теплой водой с ароматной пеной и предложил существу искупаться. Грязная Гнычь с удовольствием влезла в воду, с утробным покряхтыванием, размашисто плескалась в воде, разбрасывая по столу мутные серые брызги. Мальчик с нетерпением ждал, что вот сейчас, отмыв грязь, из пены выйдет не то существо, найденное в помойном баке, а его фея, узнаваемая, красивая, нежная… Гнычь, сопя, выбралась из воды, оставляя недомытые мокрые следы на поверхности стола, прошлепала к стенке и стала растираться полотенцем. Гнычь ничуть не изменилась внешне, разве что, стала не так отвратительно пахнуть.

- Теперь хочу обещанную юбочку! – завернувшись в полотенце и оглядывая комнату мальчика, заявила она. Остановила взор своих мутных плёнчатых глаз на апельсиновой лампе, - Вот из этого абажура вполне подойдет!
Мальчик любил свою апельсиновую лампу, она дарила ему такой уютный, теплый, домашний свет, но делать было нечего – он содрал абажур и отдал Гнычи. Та тут же пристроила его на свою бесформенную талию и потребовала зеркало. Мальчик принес зеркало, с грустью заметив, что существо даже отдаленно не приблизилось к образу его феи. Но он тут же одернул себя, подумав, что прошло еще недостаточно времени, и фея не успела еще окрепнуть и прийти в себя, а он, наверняка, приложил не достаточное количество усилий.

Гнычь посмотрела в зеркало. И мальчик тоже впервые подробно ее рассмотрел. Тело у нее было грушевидное, серое, из него торчали четыре достаточно тонких и перегибистых в нескольких местах конечностей, причем, заканчивались они одинаково – костлявыми пальцами с неухоженными квадратными ногтями, конечности эти, как у насекомого, находились в постоянном движении, словно щупали что-то или искали. Сверху, слегка покачиваясь на шее, кожистой, в складку, была неровно-округлая голова, она была тоже кожистой, плешивой, из нее то тут, то там, кустами, торчало несколько редких пегих волос. Лицо у Гнычи было отталкивающе-хищным. Являясь продолжением кожистых складок головы, оно перетекало то в щеки, то в подбородок, там же прятались и глаза, пучась из-за своих мутных серых пленок, нос же был, напротив, плоским и придавленным внутрь. Зато щель рта занимала достаточно много места. Рот узкий и длинный, от уха до уха, когда открывался, то сразу же замещал собою пол-лица. Во рту торчали неровные, разнокалиберные зубы. Справа сверху было вообще какое-то нагромождение поломанных и вросших клыков.

Мальчик содрогнулся.

Он вспомнил свою фею, нежную, воздушную, с огромными ясными глазами и длинными ресницами, с шелковистыми волосами и румяными персиковыми щечками, и подумал: сколько же должно пройти времени, чтобы это существо стало той феей, которую я помню?

- Долго будешь стоять? – вывел его из размышлений противный голос, - Я давно хочу есть, а ты до сих пор даже не позаботился об этом!
Мальчик бросился на кухню и принес оттуда еды.

Гнычь набросилась на еду. Ела она неаккуратно, жадно, отвратительно причмокивая, обсасывая пальцы и разбрызгивая пищу вокруг себя. Долго не могла насытиться, наконец, удовлетворенно утробно закряхтела и отвалилась от тарелки.
- Хочу спать! – заявила она, зевнув во весь свой гнилозубый рот.
Мальчик принес подушечку и стал устраивать ей постель в красивой шкатулке.
Гнычь залезла туда, повертелась с боку на бок, на несколько минут затихла, а потом негромко, но очень неприятно захрапела.

В задумчивости, мальчик забрался в свою кровать. На душе у него было неспокойно. Что-то было не так. Не было радости, которая должна была охватить его душу – ведь он нашел и спас свою фею! Но почему-то, напротив, были тоска и отчаяние. Та фея, которая прилетала к нему, не только выглядела иначе, но и была вся не такой, совсем не такой… С ней было светло, радостно, и от нее шли радужные, волшебные флюиды. И когда они разговаривали, и когда просто молчали, держась за руки, было хорошо и волшебно, так хорошо и так волшебно, как словно бы завершалась какая-то очень важная и прекрасная картина. Где это чувство сейчас? Почему его нет? Вот она, его фея, шевелится в шкатулке на столе. Почему не хочется подойти и долго смотреть на нее, как когда-то мечталось ему, что он непременно сделает, если фея поселится в его комнатке?

Вошла няня.
- Кого это ты сегодня принес, мой мальчик? Я слышала голоса…
- Никого, - соврал он и опустил глаза.
- Ай-я-яй! Очень нехорошо обманывать! – укоризненно покачала головой няня, - Я ведь все равно все знаю… Откуда эта грязная вода в конфетнице, эти испачканные тарелки? И что случилось с нашим абажуром?
- Няня! – взмолился мальчик, - Можно я расскажу обо всем завтра? Пожалуйста, дай мне немного времени…
Он все еще надеялся, что вот-вот его фея снова вернется в привычное ему прекрасное обличие, и тогда уж ему не стыдно будет показать свою фею няне…
- Конечно, я дам тебе время, мой мальчик. Только ты, пожалуйста, не ошибись.

Наутро мальчик проснулся от того, что из шкатулки доносился визг и стук.
- Значит, я сижу тут голодная, мне скучно, а он спит! – визжала Гнычь.
- Да-да, я сейчас! – выбираясь из-под одеяла, пролепетал мальчик и побежал на кухню.
Ему снова пришлось наблюдать неприятную картину поглощения пищи, коему Гнычь отдавалась со всем свойственным ей плотским старанием.

Поев, она залезла обратно в шкатулку, разлеглась там и потребовала:
- Развлекай меня! Читай мне книжку! Пой мне песенку! Принеси мне цветы!
Мальчик весь день бросался в разные стороны, чтобы угодить своей новой капризной жительнице. Вечером же, когда она уже не знала, что придумать, она вылезла из шкатулки и побежала по комнате на своих четырех конечностях, проворно хватая длинными пальцами то один предмет, то другой. Она подбирала любимые игрушки мальчика и, ломая их, методично вышвыривала в окно.

- Это тебе больше не понадобится, у тебя теперь есть я! – приговаривала она, выкидывая красивую статуэтку. - Это тоже, - я ведь куда как лучше!, - отрывая голову плюшевому мишке и выбрасывая остатки, продолжала она. - Машинки все дурацкие, тебе не за чем с ними играть – она раздавила их своими конечностями и тоже вытряхнула за окно.
Мальчик глотал слезы, провожая свои любимые игрушки, и почему-то не мог остановить вероломное существо, глумящееся над его привычным мирком.

- Не распускай сопли! – заявила Гнычь, увидев такое состояние мальчика, - Теперь все удовольствия в жизни тебе заменю я и только я! Ты еще скажешь мне спасибо! – с этими словами она разорвала и выкинула и его любимую книжку про фею.
- Зачем? – воскликнул мальчик, - Это же наша книжка! Мы же познакомились, когда я ее читал!
Гнычь остановилась на полу-шаге, раскачиваясь на своих паучьих конечностях:
- Когда познакомились?
- Весной. Разве ты не помнишь ? – тихо и неуверенно добавил мальчик.
- Правда? – что-то любопытно блеснуло за мутными пленками ее глаз, - Расскажи-ка мне, кто у тебя… в смысле, я хотела сказать, что, кажется, я не помню, как мы познакомились.
Гнычь проворно забралась на стол и уселась напротив лица мальчика.
- Нет, ты не моя фея! – вдруг уверенно произнес он.
Гнычь испугалась и поспешно заныла:
- Что ты? Почему ты так решил? Ну я забыла, забыла, как мы познакомились, потому что мне было очень плохо, меня поймали злые мальчишки, они не кормили меня, били, запихнули в мусорный бак, я просидела там всю зиму… А ты, безжалостный, не можешь простить мне, что я забыла такую мелочь…

Мальчику стало стыдно.
- Прости… - грустно сказал он… Но… Ты обещала мне рассказать, где твои крылья. Я не вижу крыльев. А моя фея была с прекрасными радужными крылышками…
- Правильно! – облегченно переведя дыхание, успокоившись, что мальчик снова поверил, начала Гнычь, - У меня были крылья. Но эти поганые мальчишки оторвали их у меня и выбросили! Вот! Мне было очень больно! – горделиво проскрипела Гнычь.
- Бедная! – искренне проникся сочувствием мальчик. – Значит, ты теперь совсем никогда не сможешь летать?
Гнычь посопела, почесалась, и вдруг запрыгнула мальчику на плечо.
- Я должна сказать тебе очень важную вещь. Я должна открыть тебе тайну!
Она приблизилась к самому его уху.
- Пообещай только, что ты сохранишь мою тайну и никогда никому не выдашь ее?
- Обещаю, - покорно ответил мальчик, инстинктивно вздрогнув, когда Гнычь стала возиться возле его головы.
- Мои крылья могут отрасти обратно. Но… Для этого мне нужна помощь. Твоя помощь… - Гнычь почти перешла на шелест, ее голос в вечерних сгущающихся сумерках комнаты, звучал устрашающе, - Каждый вечер… мне нужно… всего одну капельку крови… Одну капельку из твоего пальчика… - Мальчик похолодел от ужаса, а Помойная Гнычь продолжала, - Ты ничего не почувствуешь, я обещаю! Мои зубы остры и умелы! Всего одна капелька – это ничто для тебя, а для меня – это очень многое! Для меня – это возможность выжить и… отрастить крылья! Ты поможешь мне, мой мальчик?

Мальчик дрожал от этих слов, от противного шуршания над ухом, от всего, что он чувствовал внутри… У него закружилась голова и он даже хотел позвать няню.

- …Но самое главное! – торжественным голосом завершила Гнычь, спрыгивая с его плеча и шлепаясь, как жаба, об стол, - Когда я получу достаточное количество крови, я стану точно такой, какой была, когда мы с тобой познакомились. Кажется, это было весной, да? – и она скрипуче рассмеялась, а затем резко перестала смеяться и добавила ледяным голосом,– Но если ты откажешь мне в этом – я умру! - с этими словами, она залезла в шкатулку и уснула.

Мальчик сел на подоконник и задумался. Никогда еще ему не было так страшно. Но ему так хотелось верить, что он не ошибся, и что с ним рядом теперь его фея, и всего-то и надо – немножко потерпеть. Одна капелька крови – это же и правда не больно. Ну сколько дней? Пять? Двадцать? Сто? Зато потом я буду совсем счастливым…

Гнычь проснулась в полночь, когда мальчик уже лежал в своей постельке. Медленно перебирая конечностями, спустилась со стола и в свете луны стала подбираться к его кровати. Мальчик спал. Она зацепилась пальцами за простыню и проворно забралась наверх. Пробежав по постели туда-сюда, словно бы изучая и ощупывая местность, она добралась до кружевной подушки.
- Вот здесь-то я и буду теперь всегда спать! – заявила она, поудобнее пристраивая свое бесформенное кожистое тело, поджав три конечности под себя, а одну вытянув в сторону ладони мальчика. Крепко обвив его запястье пальцами, она притянула его руку к своим зубам и медленно, с наслаждением, погрузила свое нагромождение мелких поломанных клыков в его палец. Мальчик вздрогнул, вскрикнул во сне, лицо его исказилось от боли, темные волосы разметались по подушке… Он открыл глаза. Помойная Гнычь с наслаждением пила его кровь…

…Так повторялось каждую полночь. Мальчик стал нервным и бледным. Перестал читать книжки. Перестал мечтать. Перестал играть. Перестал видеться с друзьями. Даже с няней был молчалив и мрачен. Днем всю его жизнь заполняла забота о Помойной Гнычи. А ночью она пила его кровь.

Наконец, прошла зима и наступила весна.
Когда погода стала радостной и ясной, когда на деревьях снова распустились и закачались пышной розовой пеной ароматные цветы, няня, по обыкновению, раскрыла окно в комнате мальчика и впустила первый теплый весенний ветер.
Мальчик подошел к окну и сердце его больно сжалось. Как же напоминали ему все эти цветы его фею! Он закрыл глаза - этот пьянящий аромат вернул его в прошлое, там, где они с его феей, взявшись за руки, взлетали высоко-высоко, окруженные радужным сиянием ее крылышек и, соединяющих их обоих, волшебных золотых нитей.

Впервые мальчик решил выйти на улицу.
- Ты куда? – раздалось строгое из шкатулки. Гнычь теперь контролировала каждый его шаг.
- Я принесу тебе свежих цветов! – поспешно оправдываясь, сказал мальчик.
- А, хорошо, иди. Только недолго там, возвращайся быстрее, а то мне скучно! – проскрипела Гнычь.
Мальчик вышел во двор и побрел куда глаза глядят. Ноги привели его в старый сквер, весь заросший цветами, мальчик начал рвать цветы, помятуя от данном Гнычи обещании, но не удержался, упал на землю и расплакался.

- Милый! Милый! Это ты? Что с тобой? Ты плачешь? – мальчик услышал знакомый мелодичный голосок и подскочил на месте. Стал искать глазами – среди цветов, на самом большом желтом одуванчике, сидела, покачиваясь, его фея. Как только он поднял лицо, она вспорхнула в ту же минуту, подлетела к нему и стала ладошками вытирать его слезинки.
Мальчику стало так хорошо, так легко, так приятно, он снова почувствовал, как потянулись волшебные золотые нити, начали опутывать их, и, кажется, еще одна минута – и они снова взлетят вдвоем к безоблачному весеннему небу…
Фея подлетела к мальчику и тихонько приземлилась к нему на плечо.

- Ты знаешь… Я так долго была без тебя. Я так соскучилась по нашим беседам на подоконнике, по нашей старой раскидистой ветке, по звездному небу. И по твоей книжке про фею я тоже соскучилась. Я поняла, какую я сделала страшную ошибку! Я зачем-то улетала от тебя. И ведь всё, чему я научилась за это время, не стоит одного твоего взгляда. Прости меня, что я поняла это только сейчас! Милый мой мальчик, помнишь, ты звал меня к себе в башенку? Я хочу туда! Быть рядом с тобой, просыпаться по утрам и видеть твои глаза, летать вместе, когда захотим, и вот этот букет… ты ведь собрал его для меня? Милый мой мальчик, я согласна!

Мальчик оцепенел. Он понял, что ошибся, приняв за свою фею кого-то другого, а его настоящая фея сейчас была рядом и излучала божественные флюиды счастья! Но как же быть? Там, в его комнате, в башенке, сидела другая фея, та, с которой он провел всю зиму, та, которую он кормил и поил, за которой ухаживал, которой приносил букеты цветов, которой, отдавал свою кровь и, что самое главное и самое ужасное, у которой теперь от него зависела жизнь! Или это была не фея? Но тогда кто?

- Почему ты молчишь? – распахнув свои огромные глаза, непонимающе смотрела на него фея. – Ты до сих пор не сказал мне ни одного слова! Разве ты не рад, что мы снова вместе?
- Я… я больше чем рад… Я так ждал тебя…, - мальчик сбивался, путался, он не знал, что говорить, он и вправду был счастлив, безмерно счастлив от этой встречи, но черным чернильным пятном расползалась в сознании и заливала все вокруг одна мысль: что же теперь делать? Что делать с той, которая не фея, непонятно, кто, но которая умрет, если не будет пить мою кровь?
- Прости меня, я должен идти… - вдруг неожиданно для самого себя сказал он.
- Гнычь? – бросила короткое слово и грустно улыбнулась фея.
- Кто?
- Помойная Гнычь, которую ты приютил в своей башенке… Я знаю… Я ведь фея… - Милый мой мальчик, только разве ты слепой? Разве ты не видишь, кто рядом с тобой?
- Не называй ее так! Она – фея… - нахмурился мальчик. Затем посмотрел на настоящую фею и добавил, - Я должен каждый день давать ей свою кровь… Иначе она умрет! Я не могу ее просто так прогнать… Я должен…
- А меня? – тихо спросила фея. – Меня прогнать можешь?
И, не дожидаясь ответа, взлетела куда-то вверх и скрылась из виду.

Мальчик грустно побрел обратно в башенку. Так плохо ему еще не было никогда.

- Ну и где мои цветы? – послышался скрипучий голос, словно терли железом по стеклу.

«Помойная Гнычь, - пронеслось в голове мальчика. - Так вот кого я нашел!»

Цветы он забыл на поляне… Гнычь за это больно расцарапала своими квадратными ногтями ему щеку.

…Няня мазала щеку мальчика зеленкой и сокрушенно качала головой.
- Зачем тебе эта Гнычь? Отнеси ее обратно на помойку, туда, где нашел, и дело с концом! Надо же! Я и не подозревала, что такой мальчик, как ты, лазит по помойкам! Ты очень разочаровал меня, дружок!
- Няня, я не могу отнести ее обратно, она сказала, что умрет!
- Охо-хо! Наивный, глупый ребенок! Ведь эта Гнычь не к тебе первому цеплялась! Не умерла! Да и на самом деле, лучше, чем в мусорном баке, им, Гнычам, и места не найти! Пьют там кровь у дохлых крыс, едят отбросы, и беды не знают. Какой же ты у меня, все-таки, доверчивый и жалостливый! Ну зачем, зачем ты ее подобрал и притащил?
- Я думал, что это – моя фея… - печально ответил мальчик.
- Мой тебе совет – отнеси-ка ее обратно! Тем более, - няня грустно улыбнулась, - кажется, сегодня ты совершил очень тяжелую ошибку - ты прогнал свою настоящую фею!

Мальчик вышел из кухни и услышал удаляющееся жабье шлепанье кожаных складок о пол – Гнычь подслушивала их разговор.

Мальчик вернулся в комнату – Гнычи нигде не было. Он даже не обратил на это внимания – ему было не до того, он думал только об одном, что он потерял свою фею, и что вряд ли теперь она вернется… А ведь она была готова вернуться к нему навсегда! Но если вернется, может быть, послушаться няни и отнести Гнычь обратно на помойку, ведь если она Помойная, то ей и правда там место, и не погибнет она? А вдруг погибнет? От осознания этой безысходности, мальчик заплакал.

Так, в слезах, не раздеваясь, он и уснул.
А в полночь вернулась Гнычь. Где она была, куда бегала – неведомо, но только запрыгнула на кружевную подушку, держа в руке кулёчек, полный серой глины, стала доставать ее длинными пальцами, размазывать по лицу мальчика и шептать заклинание: «Заклинаю, залепляю, глаза твои ослепляю! Видишь ты отныне рядом не Гнычь Помойную, а фею стройную! Заклинаю, залепляю, уши твои оглушаю! Слышишь ты отныне не Гнычь скрипучую, а фею сладкозвучную! Заклинаю, залепляю, мысли твои отупляю! Думаешь ты обо мне не как о Гнычи постылой, а как о фее своей милой!»
Вымазав всю глину, Гнычь снова обвила пальцами запястье мальчика и с наслаждением впилась зубами – она ждала этого момента весь день.

Утром мальчик проснулся и сразу почувствовал себя уставшим и каким-то больным. Глаза заволокла легкая серая пелена, в ушах шумело, болела голова. Пришла няня, принесла влажное полотенце, чай с медом, поохала и вышла из комнаты.

Мальчик неохотно повернул голову к столу – на столе в апельсиновой юбочке из абажура, сидела фея. Она расчесывала свои длинные темные волосы и пела нежную песню.

Боже мой! Бедный мальчик! Как искривило мерзкое заклинание твою действительность! То, что все увидели бы как бесформенную, отвратительную Помойную Гнычь, громко икающую и чешущую пятерней свою плешивую голову, ты увидел в искаженном розовом свете…

Бедный мальчик – могли сказать окружающие. Так говорила его няня. Но вот сам мальчик так не считал. Он топал ногой на няню, злился и просил никогда не называть его умную и красивую фею Помойной Гнычью, и очень скоро вдруг решил, что вся жизнь его замечательна и хороша, что у него есть все, о чем он мечтал, и что больше, собственно, мечтать ему и не о чем!

Надо ли рассказывать, как торжествовала Помойная Гнычь? Отныне мальчик был полностью в ее руках, в ее власти… Она только прикидывала – надолго ли хватит его крови, и, когда он умрет, удастся ли ей остаться в башенке, или гадкая нянька все-таки вышвырнет ее на улицу?

Мальчик жил, как в тумане, по инерции. Ел, спал, гулял, играл сам с собой в какие-то игры, основное время ухаживал за Гнычью и выполнял ее капризы и прихоти. И капля за каплей, день за днем, отдавал ей свою кровь и свою жизнь…
…В конце лета, как-то вечером, он сидел на подоконнике и читал. Он давным-давно уже не думал и не вспоминал ни о чем таком, что тревожило и сладко волновало его раньше. Ему было спокойно-равнодушно. Небо и звезды никуда не звали его. Большая пышная ветка не напоминала ни о чем. Да и сам подоконник был просто подоконником, и не имел той былой притягательной силы, которую имел, когда на него легко опускалась фея. Сама фея тоже исчезла из его мыслей… Да и сам мальчик был уже не тот – нервный, болезненный, измученный, бледный…

Помойная Гнычь громко храпела на его кружевной подушке, раскрыв свой безобразный рот.

Спустились сумерки. Стало плохо видно. Лампу мальчик зажигать не стал, чтобы не разбудить Гнычь. Он отложил книгу и посмотрел вдаль. В этот момент с тихим шелестом и мелодичным звоном что-то опустилось рядом с ним на подоконник.
- Прости меня, что я прилетела снова! – нежно прозвенел хрустальный колокольчик, - Но помнишь, я когда-то сказала, что не смогу не возвращаться к тебе. Помнишь?
Мальчик не отвечал, широко раскрыв глаза.
- Вот тебе моя рука. Мои крылышки, наши золотые волшебные нити, они поднимут нас в небо, и мы снова полетим с тобой, полетим ближе к звездному свету. Мы будем вместе! Полетели, слышишь?!

Мальчик оглянулся. Гнычь особенно громко всхрюкнула и перевернулась на бок.

- Милый мой, хороший мой! – фея роняла маленькие жемчужные слезки на его кружевную рубашку, - Умоляю тебя, полетели!

Мальчик нахмурился. Он чувствовал, что волшебные нити снова опутывают его, смущают рассудок и заставляют сердце биться не ровно и спокойно, а с каким-то восторженным смыслом. Жизнь начинает приобретать краски и запахи. Пелена спадает с глаз …

- Нет! – вскрикнул мальчик, - Я должен до конца своих дней поить своей кровью Помойную Гнычь! Это – дело чести! Прошу тебя, улетай, мне так хорошо с тобой, как нельзя, чтобы было! Должно быть никак! Хорошо быть не должно! Я должен жить, чтобы поить кровью Гнычь, а больше в моей жизни не должно быть смысла!

Маленькая фея вздрогнула. Радужные крылышки тонкими осколками посыпались вниз. Она закрыла глаза от боли и неслышно растаяла в темноте.

Мальчик вздохнул, сказал себе, что ничего страшного не случилось, прикрыл окно и лег спать рядом с Гнычью.

(с) 17 января 2012.

Ольга Лебедева отвечает

Sun, 26 Feb 2012 20:40:34 GMT

Эрик Кибрайский спросил:

Здравствуйте во веки веков)) тут вот такая вот тема есть http://top4top.ru/lauchis/posts/11177 )) Я Вам писал за Никиту в прошлом году...Может поговорим за фестиваль ? Я могу Вам на личку концепцию моего феста скинуть. Мой адрес под авой.Спасибо

Ольга Лебедева ответила:

Эрик, кидайте! Обсудим!

Ольга Лебедева отвечает

Sun, 26 Feb 2012 20:40:10 GMT

Сергей Попов спросил:

Оля, а фестиваль в этом году будет? Мы бы попробовали приехать)))

Ольга Лебедева ответила:

Сергей! Мысль хорошая! Давайте спишемся по мейлу! Фестиваль будет! мой адрес rocklady100собакаhotmail.com

Sat, 25 Feb 2012 05:58:19 GMT

Ольга Лебедева отвечает

Tue, 21 Feb 2012 17:12:58 GMT

gorbatov2002 спросил:

Привет сердечный от Горбатова Андрея!!! ПРИГЛАШАЮ СЕРДЕЧНО!!!
http://www.restoran.ru/msk/detailed/restaurants/castlegrill = В мой новый ресторан на кантри-блюз-джаз концерты и на мексиканское шоу «Марьячес» -- каждый Викенд == Москва, Комсомольский проспект дом 4, метро «Парк Культуры» - ВХОД ВСЕГДА СВОБОДНЫЙ, ШОУ С 19-ТИ ЧАСОВ! А далее = с Вашими друзьями и роднёй = послушать моё "Кантри" = шоу-дуэт "Живая коллекция", = Мичуринский проспект, дом 22, метро "Университет" == стейк-хаус "Ковбой", http://www.kowboy.ru , с 21 часа до полуночи! ВХОД БЕСПЛАТНЫЙ! Стейки – УНИКАЛЬНЫЕ ! Танцы ожидаются! Праздник вам гарантирован!
Скайп Горбатова Андрея == gorbatov2002 == давайте общаться бесплатно!
Здесь мой Манифест и пожелания Вам! == http://www.youtube.com/watch?v=YRK1_Rh8YZ0
Спасение ваших Праздников ЗДЕСЬ == http://www.koncertagency.ru
С уважением,
ГОРБАТОВ АНДРЕЙ, продюсер Шоу-программ 60-ти Наций Мира в Москве.
Заказывайте артистов по телефонам = 7(495)434-64-93 и 7(985)761-00-61.(круглосуточно)

Ольга Лебедева ответила:

Сердечный ты наш спамер, Андрюха! ;) Удачи тебе!

Ольга Лебедева отвечает

Mon, 16 Jan 2012 05:48:31 GMT

В спросил:

http://www.blacksabbath.com/press_release.pdf

Ольга Лебедева ответила:

В списке тура - много стран, но нет США :(

Ольга Лебедева отвечает

Mon, 16 Jan 2012 05:47:16 GMT

В спросил:

http://www.blacksabbath.com
Пойдете? ;-)

Ольга Лебедева ответила:

Увы, в Москве в это время не буду. :(

Вадим Кравцов: "Пачка Marlboro"

Tue, 20 Dec 2011 00:07:07 GMT

Разрешите представить - один из моих читателей, который захотел поделиться своей историей юности.
Я считаю, что она очень точно передает дух тех времен и настроение тех ребят, для которых все еще только начиналось.
Почитайте, окунитесь!
--------------------------------

Ми-си-соль-ре-ля-ми

Стоял звонкий май 1983 года. Вернее сказать, стоял его конец (прошу прощения за сей каламбур!) Накануне мы со школьными приятелями вещали друг другу о том, что вот уже несколько дней подряд, в городе Горьком, во Дворце Спорта, что на проспекте Гагарина, гастролирует и благополучно даёт свои концерты рок-группа «Машина Времени». Событие для нас, тогда шестнадцати-семнадцатилетних пацанов, было воистину сказочным, с привкусом чего-то мистического и запретного. В то время я, как и все советские школьники, доучившиеся-таки до окончания 10-го класса, «усиленно» готовился к выпускным экзаменам. Уже, как два с лишним года, со мною была моя первая верная подруга, которую в октябре 80-го мне подарил мой отец, купив её в нашем провинциальном универмаге за 16 руб. с мелочью, о чём впоследствии не сильно, но всё же, пожалел. Учёба была заброшена если не совсем, то отдалилась на достаточно приличное расстояние. Безусловно, мы так же, как и многие соплеменники тех лет, с упоением слушали невесть откуда доставаемые нашими старшими братьями и сестрами бобины и винилы с «Битлз», «Роллинг Стоунз», «Лед Зеппелин», «Криденс», «Иглз», «Пинк Флоид», «Дипёрпл» и много чем ещё, так же мастерили самодельные электрогитары, вычитав секреты их творения в журнале «Техника молодежи», в дальнейшем пытаясь что-то изобразить на них, подключая к различным «Радиолам» и катушечникам. Покупка же инструмента была приурочена к не менее историческому событию – приезду «Машинистов» в осенний Горький 1980 года, уже в качестве профессионалов своего ремесла. Вот здесь то и произошло моё первое знакомство с Андреем и ребятами.

Знакомство

В углу вечерней комнаты светился чёрно-белым цветом кинескоп телевизора «Чайка-206», по десятому, местному горьковскому каналу которого (а их на тот период времени у нас было всего два – 2-ой и 10-й, всё-таки нас жалели!), очкастым дядей диктором в телевизионной студии, представлялся на суд зрителя вокально-инструментальный ансамбль «Машина Времени». По-моему, именно так это тогда звучало. Впечатление от созерцаемого было сродни шаровой молнии, невесть откуда просочившейся и разорвавшейся прямо посередине комнаты. Как сейчас помню это ощущение опрокидывающегося пола, уходящего, в прямом смысле, из-под ног и, если бы не дверной косяк, который я подпёр плечом, простояв в состоянии оцепенения всю трансляцию, а вернее сказать, что это он подпёр меня, то я, наверняка, был бы опрокинут полом! Всё произошло молниеносно, на одном дыхании, да и, по-моему, я тогда не дышал вовсе. Отчетливо помню сейчас, как барабанило сердце в такт вещам (именно так мы их впоследствии и называли): «Поворот», «Право», «Ах, что за луна», «Кого ты хотел удивить?», «Синяя птица», «Будет день», «Через двадцать лет», «Моим друзьям», «Двери», «Снег», «Пока горит свеча» и др., между которыми необычайнейшим образом, шокируя новизной и бесконечной свежестью исполнения, кем-то читались стихи и проза. То был «МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ»! Ах, как много бы я сейчас отдал за то, чтобы ещё раз, пусть по той же «Чайке-206», увидеть ЭТО!!! (Позже я узнал, что чтеца зовут Александр Бутузов.) Поражали эти циркулеобразные стойки, резкие движения при исполнении песен, сам облик и вызывающее, даже кричащее пёстрое одеяние музыкантов. – «А клавишник-то, ну офигеееть! В котелке!» – « Нет, а ты видел, видел? Тот, который на басухе, весь в джинсе, он пел и жевал жвачку! Клёооово!» - на следующий день после просмотра, будучи уже в школе, делились мы друг с другом своими впечатлениями от увиденного. Всё это являло собой полнейшую противоположенность холёным советским ВИА, с расставленными чьей-то невидимой рукой по росту и ранжиру, словно по команде «Смирно!», фигурками. Спустя некоторое время, имена каждого из участников группы, тексты песен, а так же подбираемые на слух аккорды, отскакивали, как «Отче Наш» от зубов и от гитарных ладов, независимо от времени суток. Статьи из «Комсомолки» и «Ленинской смены» аккуратно вырезались ножницами и складывались в заветном месте со старательно подчёркнутыми, особо заинтересовавшими абзацами.

Валюта

Три года пролетели пулей. И вот эта весть о гастролях «Машины» в Горьком. На дворе 23 мая 1983 года. Понедельник. Последние два концерта. Честно отбыв своё положенное время в школе на предэкзаменационной консультации, я и мой одноклассный приятель Гена, решили, во что бы то ни стало всё запечатлеть своими глазами. Однако было две проблемы. Первая - совершенное отсутствие билетов на концерт и вторая - не менее совершенное отсутствие денег на их чудесное приобретение. Так как авантюра поездки была уже обговорена заранее, накануне я сделал слабую попытку попросить денег у родителей, на что получил жесткий двойной отказ, мотивация которого звучала примерно так: - «Какая ещё, к чёрту, «Машина Времени»?! На носу экзамены, а у тебя конь не валялся! Нет, нет и еще раз нет!» Собственно говоря, какого-либо иного расклада от этой моей попытки, я и не ожидал, а посему был уже заранее продуман второй, как впоследствии оказалось, беспроигрышный вариант добычи денежных средств. Благополучно дождавшись обеденного времени, я заглянул к своему знакомому, который уже работал на заводе и, находясь у себя дома, аппетитно доедал первое блюдо. Внимательно выслушав мой короткий рассказ о предстоящей поездке, он достал из кошелька красненькую десятирублёвку и, пожелав мне удачи, продолжил свою обеденную трапезу. Вот только сейчас вспоминаю - а вернул ли я её взад? Каким образом раздобыл денег мой приятель-одноклассник, уже не вспомню. Ещё кто-то из ребят, то ли с чьих-то слов, то ли, будучи непосредственным свидетелем, рассказывал такой интересный случай, произошедший в процессе одного из концертов на этих гастролях группы. Один из многочисленных фанов, просочившись через милицейский кордон, очутился на сцене при исполнении очередной песни. Дабы исправить свою оплошность, стражи порядка начали стаскивать бедолагу, что у них довольно-таки неуклюже получалось. Рассказчиком была передана фраза Макара, после исполненной группой песни, которая звучала примерно так: - А теперь бы хотелось обратиться к блюстителям закона. Я понимаю ваше рвение, но, по-моему, вы уже озверели!» Реакция от услышанного тогда, повергла в лёгкий шок, что ещё больше подхлестнуло желание во что бы то ни стало быть там. И вот, наконец….

В добрый путь

Шины междугороднего рейсового автобуса « Павлово – Горький» шуршали по нагретому майским солнцем, сухому асфальту, преодолевая семидесяти семи километровый отрезок. Хотя семьюдесятью семью километрами вовсе и не пахло, а пахло свежей девственно-изумрудной зеленью, сочным весенним сладковатым ветром и едкими дизельными выхлопами, наполнявшими салон «ЛАЗа». Смесь этих запахов проникала в него сквозь открытые настежь форточки окон и закономерные щели в полу. Оказывается, расстояние между городами издревле измеряется от почтамта до почтамта, так как расположены они в центрах населённых пунктов и называется всё это нулевой верстой. Но сие просто к слову пришлось. А поскольку нашей целью было не что иное, как Дворец Спорта и творившееся в нём, то ни о каких почтамтах не могло быть и речи. Всё гораздо ближе и нетерпимее. О чём я думал и какие разговоры мы вели в момент поездки, сейчас уже ни за что не вспомню, но точно помню одну, не дающую покоя мысль – где и каким образом достать билеты на последний концерт? Проехав мимо монументального оленя с крупной красно кирпичной надписью «ГОРЬКИЙ», автобус, пыхтя, забрался на крутой подъём, в конце которого выразил смачным выхлопом из трубы глушителя свою эмоцию относительно благополучно преодолённого препятствия и привычным до боли в рессорах маршрутом, приблизился к посту ГАИ близ деревни Ольгино, возле которого почему-то, прижавшись к правой обочине, остановился. Открылась передняя входная дверь и в салон вошли двое. На одном из вошедших был милицейский мундир, перетянутый белой портупеей. Второй в зелёной армейской форме с сержантскими лычками и автоматом АКМ-74 за спиной. Ну, вот они, начинаются приключения! Первая мысль, которая лихорадочно просквозила в моей голове с появлением данных персонажей, была примерно такой: «Всё. Приплыли. Безоговорочно объявлены родителями в федеральный розыск. Мдаа… Оперативно сработано!» Между тем военный достал из кармана мундира фотографию и пошёл с ней вдоль пассажирских сидений. На фотографии был изображён коротко стриженый юноша в военном обмундировании. Явно не я и, тем более, не Гена со своей кудрявой шевелюрой. Хотя и моя стрижка на тот период была далеко не короткой. Стало уже легче. Как выяснилось, этот самый юноша, оказался дезертиром, сбежавшим из воинской части, располагавшейся в городе и прихвативший с собой боевое оружие. Визуально осмотрев и проинформировав пассажиров, воины покинули салон, ну а мы.… А мы, тем временем, без каких-либо более приключений, докатившись до назначенного места, выпрыгнули из автобуса возле Дворца. Оказавшись на заасфальтированной площади перед серым и непривлекательным по тем временам фасадом спортивного сооружения, обратили внимание, что слева и справа от нас толкутся кучки парней и девчонок примерно такого же возраста. Во всяком случае, особой разницы в годах не замечалось. Несколько раз к нам подходили и обращались с одним и тем же неизменным вопросом: - «А нет ли лишнего билетика?» Ответ звучал однозначно и удручённо. Мы подошли ближе к стеклянным дверям центрального входа в призрачной надежде на необыкновенное чудо. Снаружи над сводами Дворца разносились мелодия, и слова до боли знакомой песни, исполняемой не менее знакомым по магнитофонным записям, голосом, интонацию и тембр которого не перепутать ни с чьим: - «Зато любой сюда войдет за пятачок, чтоб в пушку затолкать бычок…» Звучание было хорошо улавливаемым, сравниваемым мною тогда со звуками реактивных турбин самолёта, разгоняющегося по взлётке. Одним словом говоря, ещё ничего не видя, ощущение полёта уже присутствовало и неизбежно нарастало. Действительно и мелодия и голос прослушивались достаточно различимо. Толи открыто там что-то было наверху? Точно помню слова, которые сказал тогда своему товарищу: - «Если не достанем билетов, займу оборону здесь, под сводом!» Чудо не заставило себя долго ждать. Было оно вполне обыкновенным. Из стеклянных дверей достаточно быстрым шагом вышел мужчина лет тридцати и, спустившись по ступенькам на асфальтовую площадку, оказался прямо перед нами. – «Кому два билета?» Я оторопел, но мгновенно среагировал и буквально вцепился ему в руки. Слева и справа от нас реакция была аналогичной, только день был не их! Благополучно разменяв красненькую в кассе автовокзала, я зашуршал купюрами в полной решимости отдать всё, что было, однако разум возобладал и на незатейливый вопрос: - «Сколько?», прозвучал столь же незамысловатый ответ: - «Три и три! Шесть!» Бог есть, и он реально существует! Получив на руки счастливые билеты и находясь в какой-то воздушной прострации, увлекая за собой Гену, я, словно та муха, шлёпнувшая о лобовое стекло бегущего авто, ударился о стеклянные двери, на которых большими русскими буквами было написано слово «ВХОД». Ей Богу, я ничего не попутал! Неся билеты, как знамя победы, благополучно преодолел одну дверь. Однако путь ко второй двери мне бесцеремонно был преграждён достаточно тучной тётей вахтёршей, которая громогласной фразой, что-то типа: - «И куда это ты, голубь, рвёшься?», нанесла сокрушительный удар по моей детской психике, в одночасье, прервав воздушный полёт к долгожданной мечте. Знамя было приспущено. Точно помню ответное слово, которым парировал, как мне тогда показалось, абсолютно неуместный вопрос бдительной служащей: - «Туда!», на что было получено весьма компетентное разъяснение, что, мол, сей билет на 19-ти часовой концерт, а сейчас милости просим покинуть приграничную территорию. Придя, наконец, в чувства, аккуратно отправив вполне заслуженные входные пропуска в задний карман микровельветовых, довольно-таки модных по тем временам штанов, и тщательно застегнув его на пуговицу, при этом пару раз пришлёпнув удовлетворенно по мягкому месту, мы с приятелем направили свои стопы к автостанции, что на площади Лядова, где в привокзальной забегаловке отметили нашу доблестную победу парой бутылочек «Жигулёвского» под вяленую сорогу, благо денег было, что курам не склевать!

Время «Ч»

Стрелки наручных часов неумолимо приближались к долгожданным цифрам - большая к двенадцати, маленькая к семёрке. Площадь перед Дворцом Спорта изменилась до неузнаваемости. Народ просто кишел. Мы продрались сквозь толпу к уже знакомым стеклянным дверям и безоговорочно проникли в вестибюль, пройдя который, очутились в том самом месте, где вот уже на протяжении нескольких весенних дней, приводя всех тех, кто посещал концерты, в неподдельный чумовой экстаз, выступала рок-группа «Машина Времени». Но об этом мы узнаем чуть позже. А пока, находясь впервые внутри подобного сооружения, мой взгляд первооткрывателя изучал интерьер громадного помещения. Даже не верилось, что на данной плоскости, полностью заставленной посадочными местами, с сооружённой сценой, с вышками прожекторов окружавших её, возможны хоккейные баталии или соревнования фигуристов. Собственно об этом тогда особо и не думалось, а думалось об одном – скорее бы живого Макара с «Машиной» увидеть! Ну и, конечно же, услышать! Народ понемногу прибывал, постепенно заполняя пространство несколько тысячной аудитории. Мы нашли свои места согласно честно приобретённым билетам. Партер, 9 ряд, место 23-24. Офигеть! От сцены нас отделяли всего-навсего каких-то восемь рядов. Я приценился к пластмассовому креслу с подлокотниками, однако, спокойно сидеть на месте в ожидании чего-то неведомого доселе, было просто невозможно. Начало концерта затягивалось на неопределённое время и, пройдя между рядами, я подошёл к пульту, который располагался возле самой сцены. Ещё один пульт находился примерно по центру зрительного зала (по-моему, ничего не путаю). Подойдя к помосту, я начал рассматривать это чудо техники, состоящее из тумблеров, рычажков, лампочек, штекеров с проводами и облаченное с четырёх сторон, каркасом из четырёх же досок. Вот как в память врезалось это, тогда увиденное мною, так и пытаюсь сейчас воспроизвести на бумаге. Бумага! Хе! Да, да, да! На этом самом пульте был тетрадный листок с небрежно начертанными на нём синими чернилами, каракулями. Как бы украдкой вчитываясь, я пытался разобрать текст, из которого, насколько сумел, понял, что это было не что иное, как названия исполняемых музыкантами произведений. В эти самые минуты мною овладевало вполне жульническое желание взять этот лист с написанным чьей-то неведомой мне рукой, текстом и, сложив несколько раз, спрятать в кармане. Спустя несколько часов, я вспомню об этом исписанном тетрадном листке и очень пожалею, что не сжульничал. На сцене происходили активные действия, говорящие о последних приготовлениях к предстоящему выступлению. Я жадно всматривался в лица и в движения людей на подмостках, боясь упустить что-то важное для себя. Ну, где же Макар то среди них? Аудитория неудержимо и живо наполнялась. Сзади сверкнула вспышка фотоаппарата, на какое-то мгновение, оторвав моё внимание от происходящего. В тот же миг раздались бурные овации, свист, гогот, улюлюканье с четко различимыми возгласами – МАКАААААР! На сцене появился энергичный молодой человек в гимнастерке, с закатанными чуть ниже локтей рукавами и штанах цвета хаки. На его голове воистину был творческий беспорядок, состоявший из вьющихся, густых, туда-сюда летающих чёрных кудрей, возвышавшихся каракулевой папахой. Я пожирал его глазами. Андрей же, поприветствовав ликующую публику своей неизменной зубасто-усатой улыбкой, что-то ещё подстроил в аппарате и скрылся за кулисами. Арена настроилась на концерт, состоящий из двух отделений. В первом выступал ансамбль танца «Сувенир». По правде сказать, спустя двадцать восемь с лишним лет, я уже смутно помню что-либо из их выступления. Помню только, что танцевали хорошо и костюмы красивые были. Ещё помню, что всякий раз, когда появлялся конферансье, его выход сопровождался репликами, доносившимися то откуда-то из-за спины, то слево-правого секторов, а то и вообще с «камчатки»: - «Давай «Машину»!», - «Макара на сцену!» Всё это было прикольно и достаточно весело! И вот наступило время «Ч». После объявления о долгожданном выступлении группы, созревший до самоизвержения вулкан, взорвался в буквальном смысле этого слова и расплескался искромётной лавой неподдельных человеческих эмоций. На сцене были ОНИ! Я присел на самый край кресла и практически весь концерт сидел в одной неизменной позе, упиваясь всем происходящим, временами всё же подскакивая от постепенно накатывающей и накрывающей с головой улётной волны драйва. (Вот на чуть зажмурил глаза и пишу наощупь, возвращая в сейчас сценические образы главных героев двадцативосьмилетней давности). Андрей вышел уже в белой просторной рубахе, широкие рукава которой были немного закатаны и чёрных брюках. На шее было что-то вроде ленты чёрного же цвета, что не дурно гармонировало с низом. Александр Кутиков был полностью заджинсован. Его запястья, облачённые в широкие жёлтые напульсники, смотрелись довольно прикольно и необычно. На Александре Зайцеве одеяние от попадания на него лучей прожекторов, озорно переливалось весёлыми бликами. Брюки также были тёмные. Валерий Ефремов, как истинный спортсмен восседал за ударной установкой в светлой футболке и джинсах. Безусловно, ребята не были разуты. Спортивному стилю одежды соответствовали кроссовки, классическому же – тёмные туфли. А вот как был одет периодически выбегающий на сцену то с флейтой, то со скрипкой, то с акустической гитарой, а то, по-моему, даже с какими-то погремухами, Сергей Рыженко, сейчас я уже сказать затрудняюсь. Вероятнее всего на нём так же, как и на Валерии, была спортивная форма одежды. Первой прозвучала песня «Посвящение театру». За ней «Костёр». За ней…. Программа потекла своим руслом. После каждой песни зал ликовал. Разогрев двигателя ощущался с набором оборотов. Когда зазвучал «Караван», щёлкающе-клокочащий ураганный синтезаторный вихрь начал носиться по кругу вдоль стен, сливаясь с ревущим, широкодиапазонным баритоном Александра Кутикова. Вот и даже сейчас, вспоминая об этом спустя столько времени, мурашки тех лет снова возрождаются где-то в районе копчика, не изменяя своим принципам, пробегают по позвоночнику до загривка, причёсывая его в противоположенном направлении, и тем же путём спускаются вновь к своему истоку. К середине концерта скорость достигла ощутимых результатов и начала подбрасывать с насиженного места. «Старый рок-н-ролл». Саша Зайцев творил нечто! Стоя за роялем, он выписывал по клавишам такие кренделя, что создавалось впечатление о наличии на его руках ещё пары десятков пальцев. Однако и их ему показалось мало. Скинув с ноги ботинок, в ход уже пошла задняя конечность. Незабываемые кадры памяти! Когда Андрей начал исполнять «Посвящение В. Высоцкому», на глаза реально начинали накатывать слёзы, сопровождаемые неизменным ощущением непроглатываемого комка. Если произведение вызывает такие человеческие эмоции, значит, оно достигло наивысшего предела совершенства. И думаю, что я прав! Концерт продолжался. Старые вещи переплетались с совершенно новыми, ни разу не слышанными, но при этом воспринимаемыми ни чуть не хуже прежних. Все ребята работали великолепно! Всякий раз появление Сергея Рыженко на сцене ассоциировалось у меня с какой-то скоморошечьей залихватской удалью и весёлостью! От барабанных соло Ефремова внутри что-то до предела натягивалось и лопалось со звоном. Затем снова соединялось, натягивалось и снова лопалось! Помню, что было одно желание. Очень не хотелось, чтобы всё это действо заканчивалось так скоротечно. Однако время неумолимо и вот зазвучали первые аккорды «Свечи». В этот самый момент произошло что-то невероятное. Как по команде, заведённая до предела толпа, сорвалась со своих мест и, опрокидывая кресла, рванула к сцене. Я, выскочив в проход между рядами, увлекаемый бушующей волной, буквально плывя по направлению к подмосткам, по ходу действия почувствовал, что снизу в брючину мне просочился какой-то предмет, который явно мешал нормальному продвижению. Как оказалось, это была одна из четырёх металлических ножек принесённого откуда-то и опрокинутого лавиной стула. Какие-то восемь рядов, отделявших меня от эпицентра стихии, показались всеми восьмьюдесятью восьмью. Штормило реально, швыряя от борта до борта, да ещё и с этим балластом в брючине. Вот он, настоящий экстаз, от которого сносит крышу и выносит в нирвану! Я приложил максимум усилий, чтобы освободиться от злополучного стула и, в конце концов, отвоевав свободу действий, прорвавшись к деревянному Олимпу, был прибит к нему животом. Вторая половина мая 83-го выдалась достаточно прохладной, поэтому перед поездкой, помимо всего прочего, я надел шерстяную кофту на молнии. И вот этой самой кофтой, которая будучи у меня уже в руке, делая над головой «вертолёт», и неистово, что есть мочи, вторя поющему «…пока не меркнет свет, пока горит свеча!», вроде никому не причинил тогда неудобств, раскручивая металлический замок молнии. Вспоминая, как спустя четыре с лишним года, осенью 87-го, в том же самом Дворце Спорта, на концерте той же самой «Машины», имел неосторожность опарафинить горящей свечой прически и одежду сидящих вокруг и около. Люди! Простите меня, пожалуйста! Видит Бог, я сделал это не по злому умыслу, сам изрядно опарафинившись. Но это уже совсем другая история.

Незваный гость хуже ….

Страсти понемногу улеглись и арена действий, где только что витал разящий, бунтарский дух, пустела на глазах. Мы не спешили оставлять сие временное пристанище по причине безмерной любопытности происходящего дальше. Ещё немного визуально поучаствовав в финальных действиях устроителей праздника, не без сожаления покинули осиротевшее пространство и, очутившись в фойе, направились было к стеклянным дверям, где всё те же бдительные вахтерши, сказав, что двери уже закрыты, указали нам на единственный, но верный путь через запасный выход. И в тот же миг к необычайной своей радости я обнаружил, что в попутном направлении движутся до боли знакомые фигуры и лица, присоединившись к которым, оказался между коричневой кожаной, в некоторых местах потёртой курткой Макаревича и варёно-заджинсованным Кутиковым, в руках которого был большой чёрный гитарный футляр, обклеенный разноцветными лейбами. Сердце барабанило так, что готово было в любое мгновение выскочить и ускакать в неизвестном направлении. Следом за Кутиковым, по-моему, шёл спортивный Ефремов. Вообще к выходу продвигалось примерно человек десять - пятнадцать. Дверь выходила на бетонную боковую лестницу с металлическими перилами, оказавшись на которой взору предстала довольно-таки шокирующая картина. Практически вплотную к лестнице был подогнан микроавтобус «РАФ» зелёного цвета. Пассажирская дверь была приветливо открыта. Вокруг же, в достаточно большом количестве, бушевала скандирующая толпа поклонников «Машины». Одна из фраз запомнилась особенно. Что-то типа: - «Рви их!» Становилось уже интереснее. Сбежав по лестнице к открытой двери автомобиля, я отошёл в сторону, где оказался рядом с молодым человеком, контролирующим посадку участников группы внутрь салона. Хлопнув меня по плечу, он предложил как можно быстрее проследовать туда же. Долго не раздумывая, я поставил ногу на подножку, оценил обстановку и нырнул на свободное место рядом с Александром. На сиденье, ближе к водителю, расположился Валерий. Андрей сидел напротив и периодически вопрошал: - «Ну, где Зайцев?» В салоне находилось человек пять. Троих помню отчетливо. Я чувствовал на себе недоуменные взгляды. А, может быть, мне просто это казалось? Во всяком случае, никто из находившихся в авто, не задавал никаких вопросов по поводу моего пребывания в нём. Говоря по чести, я сам удивлялся этой, невесть откуда взявшейся, не свойственной мне наглости. Бессловесный контакт длился какие-то секунды, рисовавшиеся мне, если не вечностью, то точно продолжительным, сказочным сном. Пробуждение наступило от произнесённой кем-то фразы: - «Вон он бежит!» Увидев, как вниз по лестнице действительно бежал Александр Зайцев и, решив, что хватит испытывать судьбу, я выскочил из салона «РАФика». Дверь автомобиля закрылась, и он медленно начал движение, окружённый беснующейся толпой. Несколько человек, схватившись за бампер и подкрылки, попытались приподнять заднюю часть микроавтобуса, и, кажется, у них это немного получилось. Наконец машина, выбравшись из окружения, взяла курс к гостинице «Ока», располагающейся и по сей день в паре сотен метров от спортивного комплекса, если идти пешком. Мы же, последовав примеру остальных, что есть мочи, рванули через, тогда ещё пустырь, к высотному зданию. А может быть, это они последовали нашему примеру? Как бы там ни было, подбежав к гостиничному комплексу, мы обнаружили, что народа около него ничуть не меньше, а даже намного больше, чем несколько минут назад возле Дворца. «РАФик» подъехал и остановился недалеко от входа в вестибюль и в тот же миг моментально был окружён толпой фанатов, включая, конечно же, и меня с приятелем. Ребята быстро выскочили из авто и так же быстро скрылись за прозрачными дверями, обстреливаемые со всех сторон взглядами и возгласами преданных поклонников. Какая-то девчонка восторженно выкрикнула своей подруге: - «Ой! Я подержалась за его руку!» Я улыбнулся. Вот, пожалуй, и всё. Но позвольте! – негодуя, воскликнете вы. А причём же здесь пачка «Marlboro»?

Возвращение

Был одиннадцатый час вечера. Живя невероятно-чудодейственным впечатлением от всего увиденного и услышанного, нам ничего не оставалось, как сесть на автобус, следовавший городским маршрутом в сторону Московского вокзала, так как уехать домой мы теперь могли только с него и только на дизель-поезде, отходившем к родным пенатам глубоко за полночь. Приехав на железнодорожный вокзал, решили немного перекусить, но в местном буфете кроме кофейного напитка «Колос», чёрствых коржей, подозрительных пирожков и бутербродов с сыром, который давно пора было хоронить, ничего более съестного не нашлось. Да и есть, как-то особо не хотелось. Сыты были совершенно другой пищей. Мы присели на деревянные кресла в зале ожидания и стали делиться впечатлениями от концерта. Кстати, о креслах! В наши дни деревянные посадочные места на различного рода вокзалах, почему то сменили на металлические в мелкую дырку. Толи дерева в стране в дефиците стало? Но прикол даже не в этом, а в том, что порой и летом металл в неотапливаемых огромных помещениях имеет свойство остывать до весьма ощутимых пределов, не говоря уже о других временах года, которые в наших краях не отличаются особым теплом. И вот ты приходишь на такой вокзал. До поезда ещё уйма времени. Естественно находишь свободное кресло и, расположившись в нём поудобнее, предвкушая продолжение чтения от той заветной точки, на которой вынужденно остановился, будучи на промежуточном этапе движения, углубляешься в текст. Проходит немного времени, как начинаешь замечать, что пятая точка даёт о себе знать всё настойчивее из-за некомфортности ощущений. Ты вновь отрываешься от излюбленного, в такие минуты жизни, занятия и начинаешь соображать, каким образом исправить сложившееся положение. Выходов несколько. Если одежда позволяет натянуться на место посадки, считай, что повезло. Ежели не натягивается, есть ещё вариант – подложить шапку, если, конечно же, она спортивная. Либо в ларьке «Роспечать» приобрести «жёлтую» прессу потолще. А, по-моему, тонкой «жёлтой» прессы и не бывает. Надо ж куда-то помои сливать! То-то замечаешь, что после схлынувшей из зала ожидания толпы, то здесь, то там остаются осиротелые и изрядно помятые изделия бумпрома. А ведь и бумага из дерева производится. Значит, всё-таки есть в стране дерево! Даёшь на каждое металлическое кресло по «жёлтому» печатному изданию! Как не крути, а всё сводится к тому, что без работы проктологи не останутся. Однако я немного отвлёкся от событий воистину памятного вечера. В тот вечерний час, отъезжающее-встречающе-провожающих для единственного ж/д вокзала в почти двухмиллионном городе, было не так уж и много. Поэтому выделиться среди немногочисленной разношёрстной толпы, людям, с характерно-узнаваемой внешностью, не составляло особого труда. И они выделились, пройдя достаточно быстрым шагом между кресел зала ожидания до буфетного прилавка и обратно. Макаревич был всё в той же коричневой кожаной куртке, ворот которой был приподнят и штанах цвета хаки. Рядом шёл Кутиков в неизменной варёнке. Третий человек был не знаком и особо не запечатлелся в памяти. Как тут было усидеть на месте? Мы подскочили с нагретых кресел и посеменили следом. Все трое, немного постояв в зале расписаний движения поездов, спустились по лестнице вниз и скрылись в проходе, ведущем к камерам хранения, туалетам и выходам на платформы. На электронном табло объявлений перелистнувшая надпись гласила: Горький – Москва, отпр. 23.40, с неизменным указанием номера поезда, платформы и пути. Перенеся информацию со щита на «корочку», мы двинулись согласно этой информации и вынырнули из перехода на бетонный настил. На улице было уже темно. Пахло свежим, насыщенным весенними запахами, ветром, мазутом и характерным выдохом подземки. Пассажирский состав стоял на месте в ожидании назначенного времени отправления. Перрон был практически пуст. Метрах в семидесяти от выхода из туннеля, возле одного из вагонов, мы заметили силуэты стоящих людей, и ускорили шаг по направлению к ним. По мере приближения становилось очевидным, что на перроне ни кто иные, как главные действующие лица бесконечного вечера. Жаль, что только не в полном составе. Они стояли полукругом, под отворённой во внутрь вагонной дверью, ведущей в тамбур. Макар, Кутиков и ещё пара человек. Находясь, в очередной раз, рядом с ними на расстоянии вытянутой руки, я, почему то, визуально измерял рост Андрея и Александра. - Прям как бритвой срезаны, рост совершенно одинаковый. Как будто специально их свёл Бог по этой жизни! - думал я в те минуты. Чуть в стороне грудилось несколько ребят примерно нашего же возраста, которые подходили по очереди и брали автографы. И вот именно в этот момент я вспомнил о том исписанном тетрадном листке на пульте, так как никаких даже намеков на присутствие ни у меня, ни у Гены чего-либо стоящего, на чём красовались бы росписи кумиров-музыкантов, элементарно не было. Ну откуда же было нам знать, что может случиться подобное? Хотя после всего, что произошло за этот день, я уже ничему не удивлялся. Вероятно, просто звезды так замысловато выстроились на небосклоне, да и Бог благоволил к нам. А ещё кто-то сидел на моём плече и рьяно нашёптывал мне на ухо, что нужно делать дальше. Я прошёлся по карманам и достал билет с небрежно оторванным краем контрольной полоски. Попросив у ребят шариковую ручку, в виду отсутствия у нас и таковой, подошёл к Андрею. - «Андрей! Распишись, пожалуйста!» - сам не знаю почему, обратившись к нему на ТЫ. И вовсе не из-за какой-то там фамильярности или неуважения, а вероятно потому, что очень уж хотелось видеть его своим. Да он таким, собственно говоря, остаётся и по сей день, что бы там не говорили злопыхатели. Для всех хорошим то не будешь. Макар хмыкнул, покрутил в руке бумажный фрагмент, но моментально нашёлся, вытащив из кармана жёсткую пачку сигарет с надписью «Marlboro». Положив на неё билет, он поставил на его тыльной стороне свой автограф АМ с коротким хвостиком и, вернув мне его вместе с пачкой, произнёс: - «Завтра ж в туалете им подотрёшься!» Я сконфуженно улыбнулся и парировал: - «Это вряд ли!» Кутиков курил сигарету и на мою просьбу расписаться, охотно поставил более длинное - АКутико с завитушкой на конце, возвратив мне пачку с билетом. Я витал где-то в облаках! Спрятав дважды теперь уже счастливый билет в темноту кармана и, не спеша выходить из очередного оцепенения, обнаружил в своей руке пачку Андрея. Из-под приподнятой мною крышки, на меня сиротливо посмотрели семь кругляшей ватных сигаретных фильтра. Встала дилемма – забрать её себе в качестве сувенира либо хоть ещё на чуть продолжить общение. И я решил его продолжить. В очередной раз, набравшись смелости, вновь подошел к Андрею и, взявши его за плечо, слегка развернул к себе. - «Забыл, Андрей!» С этими словами я протянул ему пачку. После молниеносной паузы, он, ещё раз взглянувши на меня, ответил: - «Ааа.… Да оставь себе!» - «Мне без надобности. Я не курю» - «Ну тогда давай!» Он взял у меня пачку, и она исчезла в кармане его куртки. Единственный в жизни реально-короткий диалог с Андреем Макаревичем на этом был закончен в связи с тем, что чуть поодаль, цепляясь за вагон, весьма неуверенными шагами к нам, стоящим, приближался Сергей Рыженко. Какой-то мужчина любезно поддерживал его под руку, помогая перемещаться во времени и пространстве. Всё внимание переключилось на продвигающихся, если это их действо в тот момент можно было так назвать. Собственно гастроли прошли с аншлагами. Почему бы и не расслабиться?! Ребята помогли Сергею подняться по металлическим ступенькам в тамбур и, ещё немного постояв на перроне, попрощавшись с провожающими их мужчинами дружескими рукопожатиями и поцелуями, скрылись в узком проходе спального вагона. В который раз за этот вечер сердце подпрыгивало в груди к самому горлу, так и норовя покинуть молодое тогда ещё тело. В этот момент мне просто ужасно захотелось вскочить на ступеньку и проследовать за ними, но с плеча кто-то, как и прежде вещал: - «Окстись! Вскорости госы! Какая ещё Москва?» И я его послушался. Мы стояли и провожали взглядами красные огоньки последнего вагона пассажирского состава электровоза «Горький - Москва» с Макаром и командой на борту, убегающего в 24 мая.

Май, 24-ое.

Дизель-поезд полз медленно. Очень медленно. Как будто и ему тоже никуда не хотелось спешить после такого умопомрачительного действа. Мы сидели в полупустом вагоне и видели свои отражения в окнах. Было глубоко за полночь, но спать совершенно не хотелось. Перед глазами проплывали одна за другой сценки, сцены и сценищи вчерашнего майского вечера. Мне вполне стали понятны чувства и ощущения человека, которому продолжительное время не давали пищи, но в один прекрасный момент подвели к столу, ломившемуся под пудом аппетитно-диковинно-чудесных яств и, сколь он не прикладывался к ним, практически не мог насытиться. До краёв наполненные эмоциями, мы наконец-то благополучно добрались до нашей, и по сей день убогой, железнодорожной станции с кричащим названием «Металлист». Нет, металлисты в косухах и кожаных напульсниках со стальными заклепками и шипами здесь вовсе не причём. Хотя и данная, не столь многочисленная когорта любителей тяжёлого рока, как и в любых других уголках нашей необъятной, безусловно, имеет место быть. Название же станции изначально происходит от той основной армии, состоящей из ремесленников и рабочих, коими так богата наша земля, и чьи руки творили, и по сей день творят воистину нетленные чудеса, заставляя обычный кусок железа перевоплощаться в произведение искусства. Но это тоже другая история. Уже совсем расцвело, когда я переступил порог своего жилища. – «Ну и где тебя носило? Мы уже не знали, куда и кому звонить!» - грозно прогремели в унисон два совершенно не спящих родительских голоса. – «Позвонили бы Макару! Он в курсе был!» Ну, правда же, не мог я предупредить их о моём более конкретном местонахождении в тот или иной отрезок времени! Да и мобильник ещё, как назло, дома забыл! Остаток утра я провел у себя в комнате, но сколь, ни крепился, усталость и сон неминуемо взяли своё, что, как следствие, явилось опозданием на первую консультацию. В школе меня заждались. У Гены, вероятно, будильник работал громче моего, и он, конечно же, успел посвятить ребят в историю наших вчерашних приключений. Первую фразу, которая зависла в воздухе, я уже услышал, шагая по школьному коридору к стоящей, на довольно приличном от меня расстоянии, толпе одноклассников и однокашников. – «Ну что ж ты пачку т

Fri, 16 Dec 2011 04:22:36 GMT

Ольга Лебедева отвечает

Mon, 12 Dec 2011 19:58:22 GMT

gorbatov2002 спросил:

Привет сердечный от Горбатова Андрея!!! ПРИГЛАШАЮ СЕРДЕЧНО!!!
Каждую пятницу и субботу приглашаю Вас с вашими друзьями и роднёй == послушать моё "Кантри" == шоу-дуэт "Живая коллекция", по адресу в Москве == Мичуринский проспект, дом 22, метро "Университет" == стейк-хаус "Ковбой", с 21 часа до полуночи! ВХОД СВОБОДНЫЙ, БЕСПЛАТНЫЙ! Стейки -- божественные! Танцы ожидаются! Праздник вам гарантирован!
Также ежевечерние == с 20-ти часов и до утра == латино-вечеринки с группой «Марьячес» в новом мексиканском клубе «Каса Агаве» == Большой Черкасский переулок дом 17, метро «Китай-город» или метро «Лубянка»!!! ВХОД БЕСПЛАТНЫЙ!
Скайп Горбатова Андрея == gorbatov2002 == давайте общаться бесплатно!
Здесь мой Манифест и пожелания Вам! == http://www.youtube.com/watch?v=YRK1_Rh8YZ0
Спасение ваших Праздников ЗДЕСЬ == http://www.koncertagency.ru
С уважением,
ГОРБАТОВ АНДРЕЙ, продюсер Шоу-программ 60-ти Наций Мира в Москве.
Заказывайте артистов по телефонам = 7(495)434-64-93 и 7(985)761-00-61.(круглосуточно)

Ольга Лебедева ответила:

Не могу. Я не в вашей стране :)

Ольга Лебедева отвечает

Mon, 12 Dec 2011 06:25:51 GMT

нет спросила:

А чего там в Америках о нашем митинге пишут?

Ольга Лебедева ответила:

Американцы, как всегда, как-то кисло (из них мало кто интересуется международной политикой), а бывшие наши - точно так же, как и россияне, возмущаются и поддерживают митинг. Насколько я знаю, аналогичные демонстрации прошли в Нью-Йорке и Чикаго. Если интересно, могу скинуть несколько фотографий друзей с этих мероприятий.

Sun, 11 Dec 2011 02:24:02 GMT

Ольга Лебедева отвечает

Sun, 11 Dec 2011 01:54:40 GMT

Вадим Кравцов спросил:

Уффф!!! Промчалася неделька!!! "...Сяду я и отдохну от дел..." ))) Здравствовать Вам и отлично провести выходные! Ольга! Свой рассказ здесь выложил makarinfo@mail.ru Буду ждать Вашей рецензии)))

Ольга Лебедева ответила:

Cпасибо! Получила. Прочитаю и обязательно напишу о впечатлениях :)

Ольга Лебедева отвечает

Tue, 06 Dec 2011 22:27:22 GMT

Вадим Кравцов спросил:

И я нисколько не меньше Вашего Очень рад Вас видеть!))) ОЛЬГА! Как то однажды обещал Вам дать прочесть воспоминания детства, касательно моего реального знакомства с "машинистами". Готов это исполнить!))) Куда можно выложить рассказ?

Ольга Лебедева ответила:

Да прямо сюда, если не скрываете от широкой публики :) Ну а если сомневаетесь - высылайте мне на е-мейл :)
Спасибо!

Ольга Лебедева отвечает

Tue, 06 Dec 2011 04:41:03 GMT

Вадим Кравцов спросил:

Доброго времени суток, ОЛЬГА!!! Как здорово, что серые полосы всё-таки когда-то заканчиваются!!!))) К сожалению, только вот "Маленького Принца" так и не удалось пока разыскать.(((

Ольга Лебедева ответила:

Рада видеть Вас! :) Ищите, это того стОит! :) А мы подождем, нам торопиться некуда ;)

Ольга Лебедева отвечает

Sat, 03 Dec 2011 00:29:34 GMT

В спросил:

http://www.youtube.com/watch?v=qB1C4W-tHtM

Ольга Лебедева ответила:

Отлично. А в чем был вопрос? :)

Зелёная карета.

Sun, 20 Nov 2011 21:11:08 GMT

Юлька строчила какую-то статью под ненавязчивое интернет-радио, которое бубнило себе потихоньку старые-добрые песенки и не особо мешало процессу. За окном висели последние осенние листья, с крыши монотонно капало. Кот нахально расположился мордой на свободной части клавиатуры и спал без задних ног. Обычная, спокойная, привычная обстановка. Да уже второй десяток лет так. И разницы никакой – своя страна, не своя… Всё давно уже смешалось. Вон, из компьютера доносятся песни советских композиторов, не взирая на окружающий оплот капитализма. Юлька на минуту задумалась, подбирая какой-то синоним, прекратив стрекотание клавиш.

«Лиииишь зеленая кареееетааа…», - тихо и вкрадчиво донеслось из динамика в наступившей тишине.
Юлькины, уже было занесенные над клавиатурой руки, остановились в полу-движении…

Она не была поклонницей Никитиных. Более того, она даже не знала, что это их песня. И еще более того, она ее не слышала никогда. Никогда, во взрослой жизни…

«Лиииишь зеленая кареееетааа…» - доносилось довольно громко через толстый, старой постройки, потолок дома. Юлька, не открывая глаз, куталась с головой в одеяло, не желая просыпаться, и, все-таки, просыпаясь, вздыхала и ругалась сама себе там, под одеялом: «Опять она со своей каретой! И не надоело?! Будто песен других нет!»

Юлька, в свои 13, слушала «Битлз» и любила «Машину времени», которых показал ей старший брат, и искренне, по-подростковому, не понимала всех, кто слушал что-то другое. А Светка со второго этажа была девчонкой обычной, бесхитростной, брат у нее был младший, и слушала она то, что все девчонки ее возраста. И «Карета» включалась каждое воскресенье рано утром. Воскресенье! Единственный выходной день, когда можно поспать! А у Светки – маленький братишка, рано встает, и вся ее семья вместе с ним. И Светка. И «Карету» эту заводит, чтоб с музыкой, значит. Господи, ну что за жизнь?!

Вот Юлька не любит рано. Вот она лежит, слушает эту «Карету», а она, между прочим, колыбельная, совсем не утренняя песня, спать еще больше хочется. И хочется, и не получается. Потому что громко. И Юлька знает, что все равно уже не поспишь. Потому что сейчас придет папа, и будет будить по-своему, по-воскресному… В чем разница? Ого! Да еще какая! В будние дни Юльку по утрам будит мама. Строгим, тревожным голосом, таким, будто бы началась война, и никто об этом еще не знает: «Дочь! Вставай! Собирайся в школу!» Это сразу и бесповоротно настраивает на мрачный лад, и с утра настроение у Юльки не задается. В воскресенье всё по-другому. Раз у Светки затянули «Зеленую карету», значит, скоро в комнату войдет папа и неизменно скажет: «Ну что, заяц, спишь? А сейчас уже начнется «Утренняя почта»! «Папа! – начнет неагрессивно капризничать Юлька, - я слыыыышу, еще «Служу Советскому Союзу» не кончилоооось!» «Ну тогда там доспишь!» - заявляет папа, заворачивает, как младенца, всю длинную Юльку в одеяло, и несет на диван в большую комнату.

В большой комнате на диване всегда немного прохладнее, чем в постели, Юлька вьет большое гнездо из одеяла и так и сидит там, высовываясь из него, изредка поглядывая в телевизор. «Утренняя почта» - неизвестно, почему её всегда надо было смотреть. Там и песен-то толковых тоже почти не было, но была какая-то надежда, а вдруг будут? Каждое воскресенье была… И Юлька честно каждое воскресенье смотрела.

И пока они с папой смотрели «Почту», мама пекла блинчики. И запах распространялся по квартире. И папа заговорщически подмигивал и уходил на кухню, а потом возвращался с неизменным комментарием: «Прилетал папаша, приносил букашек Пудику и хвастался: «Чив ли я»? «Чив-чив!» - отвечала Юлька откусывая горячий свежеиспеченный блин, обжигаясь и отдавая половину папе. «Опять утащили? - слышалось доброе мамино ворчание, - Сначала переоденьтесь, умойтесь, а потом за стол!» «Так не интересно!» - резюмировал папа. И Юлька не могла не согласиться – безусловно, есть блин в гнезде из одеяла, под комментарии Юрия Николаева, было гораздо интереснее, чем просто за столом…

Нет, потом, конечно же, Юлька шла обратно в свою комнату, волоча вслед одеяло, и снова слышала «лииииишь зеленая кареееета…», доносящееся с потолка, и, переодевалась из пижамы в домашнюю одежду, и заправляла постель, и попутно сетовала: «Ну Светка! Вот хоть бы уж из той же «Утренней почты» что-нибудь записала. Слушает и слушает одну эту «Карету»! И как не надоело?»

…А на тринадцатилетие дядя подарил Юльке ночник в виде зеленой кареты. Красивый, резной, с золочеными решеточками на окнах. И свет оттуда лился уютный и загадочный. Хотелось заглянуть внутрь, и верилось, что там непременно бархатные диванчики, и кто-то сидит весь в пышных нарядах, кружевах и парче. Юлька заглядывала, видела только лампочку, но все равно верила. Получив этот подарок, она первым делом сообщила Светке, что у нее есть настоящая зеленая карета, но Светка, к удивлению, совершенно этим известием не заинтересовалась. Странно – Юлька была уверена, что Светка так любит эту песню, что сразу поймет, почему ей об этом рассказали. Не поняла. А Юлька и не стала объяснять – ей вовсе не хотелось хвастаться, она просто как-то не могла отделить песню про зеленую карету от Светки.

…Потом они завтракали всей семьей, а потом… Потом Юлька выходила во двор ловить кота. Кот гулял всю ночь, и нужно было непременно вернуть его обратно домой. Но даже не это заставляло ее выходить каждое утро в прогретый солнцем каменный дворик их дома. А та волшебная возможность, что из соседнего подъезда может выйти самый лучший на свете, самый красивый и самый любимый мальчик, у которого тоже воскресенье. Воскресенье – единственный день, когда не надо в школу, и можно весь день торчать с друзьями во дворе.

…Как ошеломляюще просто… Счастье жило рядом. В соседнем подъезде… И увидеть его можно было в любое воскресенье… Да и в любой другой день тоже. Просто выйти и увидеть его… Поймать его взгляд, его «привет!», белоснежную улыбку, и точно знать, что все эти сокровища предназначаются тебе… А потом вместе, до темноты, хохотать, играть в веселые игры, сидеть на столе, болтая ногами, замирая от случайного прикосновения его плеча, ловить какие-то иностранные голоса в радиоприемниках и вместе с восторгом представлять, как оно там, в этой Америке…

«Лиииишь зеленая кареееетааа…», - последний раз зазвучали затихающие голоса из динамика компьютера…

…Вот так вот в этой Америке, оказывается…

Юлька прижала к груди сонного кота, уткнулась лицом в его мех и глупо, по-детски, разревелась…

-------------------------------------------
PS: С днем рождения!
21 ноября 2011.

Ольга Лебедева отвечает

Sun, 13 Nov 2011 23:22:57 GMT

Эрик Кибрайский спросил:

Здравствовать Вам Ольга!!! если Вы не в курсе я тут с недавних пор продюсератом занимаюсь между делом ...мой подопечный не то что талантлив а в кое чем и гениален ...нутром чую)) позвольте представить -Никита Стихами поэт и музыкант из Днепропетровска http://1000plastinok.net/Nikita_Stihami/

Ольга Лебедева ответила:

Cпасибо, Эрик! Интересная фамилия для поэта! :) Или это творческий псевдоним? Обязательно ознакомлюсь с творчеством. А куда Вы его продвигаете? Есть какие-то планы?