Топфотоп — здесь знаменитости общаются друг с другом и со своими поклонниками

Ответ: 

Уважаемый Сбежавший, прошу простить меня за задержку ответа на ваш вопрос. Вовсе не простой, как и многие "банальные" вопросы. Он не вполне удачно сформулирован: "определить" художественную ценность произведения нельзя, определить (высчитать) можно только его рыночную стоимость. А понятие художественности тесно связано с эмоциональностью, с суждениями вкуса, с понятием эстетической выразительности. Художественная ценность "чувствуется", а не "определяется". Нередко в качестве критерия художественности приводят общезначимость произведения, но этот критерий давно устарел.

Представление о "критериях качества" произведения искусства стоит, я думаю, выводить из определения:
- произведение иобразительного искусства - это материальный объект, в чьем облике в гармоничной и эстетически выразительной форме кодируется эмоциональное отношение человека к явлениям реальности (в т.ч. к психической реальности самого человека), способный вызывать сопереживание зрителя и доставлять ему эстетическое наслаждение.

Что значит "кодируется эмоциональное отношение человека к явлениям реальности"? Дело в том, что "изобразительное" искусство на самом деле не "изображает" (грушу на ветке, лодку на речке, взятие Бастилии, дурной сон художника, черный квадрат на белом фоне...), а ВЫРАЖАЕТ чувства ("эмоциональное отношение") художника к этой самой груше, лодке или к тому, что для него эти предметы символизируют. Высокое искусство (т.е. "очень художественное"))) отличается тем, что зритель, воспринимая его, задумывается не только о грушах, но о краткости человеческой жизни, или о ее прекрасных дарах, или о трудности созидания, которое дает зато прекрасные плоды, смотря по тому, КАК ИМЕННО художник эту грушу изобразил и ЧТО СКЛОНЕН ВИДЕТЬ сам зритель, к каким идеям и эмоциям он сам наиболее чуток.

Вот эта "космичность" взгляда, неисчерпаемость содержания, потенциальное богатство интерпретаций - явные признаки настоящего искусства. Искусство дает зрителю возвышенный взгляд на жизнь, примиряет с нею, чтО бы ни было изображено и выражено.

У Грина есть рассказ о скандальной супружеской паре: муж бежит со двора, прихватив деньги на выпивку (кажется, так), а жена преследует его. Спасаясь, он забегает в помещение, где идет художественная выставка. Жена спешит за ним и вдруг видит пейзаж, изображающий их собственный небогатый дворик с бельем, сохнущим на веревках. Рассматривая картину, женщина вдруг осознает, что ее жизнь, вроде бы самая обычная и неинтересная, кому-то может казаться очень достойной и счастливой, её дом и двор - уютными, желанными, и что эта привычная реальность - прекрасная часть прекрасного мира. Супруг присоединяется к созерцанию, и перед картиной происходит семейное примирение.

На этом можно было бы закончить, воскликнув: "Вот она, сила искусства!" Но остается непонятным, что же такое "гармоничная и эстетически выразительная форма". Почему хорошей картиной "не налюбоваться"? Это называют "магией", "тайной", но речь идет о вполне постижимых, хоть и очень тонких и сложных решениях художника (сознательных или интуитивных).

Кандинский, я думаю, верно уловил тот универсальный принцип искусства, который верен (в отличие от понятия красоты) для всех эпох и всех стилей:
"Наша гармония покоится главным образом на принципе противоположения - этого величайшего принципа в искусстве во все времена" ("О духовном в искусстве").

Что-то становится выразительным только в сопоставлении с чем-то противоположным. Тяжесть груши сопоставляется с гибкостью ветки, спокойствие Иисуса - со смятением апостолов ("Тайная вечеря" да Винчи"), паника жертв бомбежки - с уверенным и страстным призывом женщины с лампой ("Герника" Пикассо). Абстракционисты стали работать с "чистыми" контрастами цветов и форм, и это тоже было очень выразительно в лучших примерах. Если рассматривать любое значительное произведение искусства, то оно оказывается выстроенным, от замысла до малой детали, на "противоположениях": смысловых, образных, композиционных, линейных, тональных, цветовых. Но они не хаотичны, не случайны; контрастностью обладает и неумелый детский рисунок. У профессионала все эти контрасты подчинены строгой иерархии, что-то является главным. В "Тайной вечере" главный контраст - между фигурой Христа и фигурами апостолов. Этому "основному противоположению" подчинены все остальные контрасты, "работают" на него. Какой бы хаос в картине ни изображался, как произведение она должна обладать нерасторжимым единством; в ней "ничего не сдвинешь, не разрушив целое". Поэтому Кандинский и писал: "гармония покоится". Художник приводит все противоборствующие, друг друга оттеняющие и подчеркивающие элементы в гармоническую целостность, которая и дает зрителю наслаждение. Гармония настоящего искусства не наскучивает, не иссякает, в отличие от эпатажности или красивости поделок-"однодневок".

Я написала очень общО; у каждого стиля своя излюбленная система образных и формальных контрастов, да и у каждого художника - своя.

По поводу Малевича и его "Черного квадрата" я уже писала здесь: http://top4top.ru/bikov/posts/5364 (комментарии от 16 и 17 ноября)

Теперь о том случае "внеэстетической оценки", о котором вы писали.

Ничего удивительного. Громкое имя не только на дилетантов действует суггестивно. Потом-то заметят, всмотревшись, что и рисунок ноги не очень-то типичен, да и сочетание синего с оранжевым какое-то сомнительное. А первая реакция - "Ура!", ну просто сущие дети... Кроме совсем уж железобетонных. Знаете, сколько разочарований принесло совершенствование методов атрибуции? В начале 20 века в музеях мира числилось, кажется, 998 произведений Рембрандта, а теперь - 650 или того меньше. Такой вот облом.

Что касается влияния знаменитого имени на рыночную стоимость произведения, то здесь уместны сравнения с раскрученным брендом и с историческим документом. Скажем, "красные ню" позднего Ренуара по качеству несравнимы с работами времен расцвета его таланта, однако же стоят куда дороже, чем более достойные по художественному качеству работы малоизвестного художника. Потому что это Ренуар, значительное историко-культурное явление, и любая его почеркушка так же ценна и интересна, как схема устройства отхожего места Летнем домике Петра I.